Пола Маккартни, стройного, по-юношески подвижного, чаще всего можно встретить в рабочие дни, когда он по утрам входит в свой офис на Сохо-сквер. Он ниже ростом, чем это обычно представляется, волосы длиннее, чем это предписывается модой. Его мятую и довольно поношенную одежду можно из вежливости определить как «оксфамский шик»

[Оксфам - Оксфордский комитет помощи голодающим - благотворительная организация, занимающаяся оказанием помощи голодающим и пострадавшим от стихийных бедствий в различных странах]

. Из своего довольно скромного дома, расположенного в Суссексе, он обычно добирается до Лондона поездом и автобусом, тратя при этом на дорогу более часа. Пол в состоянии иметь лимузин с шофером, а если бы захотел, то мог бы купить себе и поезд, но не делает этого. Он богаче и удачливее в делах любой поп-звезды в истории рок-музыки, но сам настаивает на том, что он просто заурядная личность.

Годы почти не изменили его - лицо молодое, походка легкая. Когда его окликают по имени, он улыбается и поднимает вверх большой палец. Его по-прежнему отождествляют с тем обаятельным Полом из «битлов», и этот образ отвечает его целям, так как скрывает его сложную и противоречивую натуру от всего мира, который на протяжении почти тридцати лет пытается заглянуть в потайные уголки его жизни.

И уж никак нельзя считать его заурядной личностью.

Пол Маккартни - загадочная личность, окутанная улыбкой, любимая миллионами людей, никогда не встречавшихся с ним, и не любимая многими, работавшими с ним, наиболее знаменитым из которых является, конечно, Джон Леннон. Пол обаятелен, но, по его же словам, обаяние не является его сутью, и Джон Леннон был вполне согласен с этим утверждением.

18 июня 1942 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль тайно прибыл в Вашингтон для встречи с президентом США Франклином Рузвельтом, чтобы обсудить военную стратегию разгрома Германии.

Почти в это же самое время Мэри Патриция, жена торговца хлопком, подрабатывавшего пожарником, Джима Маккартни, в комфортабельной отдельной палате вултонской больницы в Ливерпуле родила своего первенца - сына, которого назвали Джеймс Пол Маккартни. В ливерпульском небе не сверкала путеводная звезда, возвещающая о его появлении на свет; в этом военном небе можно было только наблюдать изредка следы трассирующих снарядов. Ребенок не произвел впечатления даже на собственного отца. «Он выглядел ужасно… как страшный кусок красного мяса», - так вспоминал о своем первенце Джим Маккартни.

Когда Джим Маккартни вернулся домой в меблированные комнаты в районе Энфилд рядом со стадионом футбольного клуба, он расстроился и заплакал. Постепенно он успокоился, а ребенок со временем выглядел все лучше и лучше и наконец превратился в очаровательное дитя.

Сын рос, и у Маккартни-старшего были причины гордиться им задолго до того, как он стал Полом из «Битлз», автором песен, миллионером, духовным идолом, оправдывающим надежды и самые высокие родительские амбиции. Пол был смышленым, симпатичным, словно херувим, ребенком; будучи бойскаутом, уважительно относился к пожилым леди, не доставлял неприятностей ни дома, ни в школе, хорошо учился. Его мать Мэри хотела, чтобы он стал учителем, и, проживи она дольше, он, возможно, и стал бы им. Но мать умерла, а Пол увлекся рон-н-роллом. Это увлечение захватило еще трех юношей, почти одногодок Пола, родившихся в Ливерпуле. До подросткового возраста Пол не был знаком с ними, а когда познакомился, то родителям это не понравилось.

Семья Маккартни, трудившаяся для улучшения своего благосостояния, хотела, чтобы Пол и его брат Майкл, который родился восемнадцать месяцев спустя после рождения Пола, преуспели в жизни. Семьи Старков и Харрисонов были гораздо беднее, они явно и по рождению, и по образу жизни принадлежали к малоимущим слоям населения, и казалось, что это положение их вполне устраивает. Что касается Джона Леннона, то, как он сам говорил: «Похоже, что я всем внушал отвращение». Конечно, родители не хотели, чтобы Пол общался с этим неблагополучным подростком, за которым уже с раннего возраста числились хулиганские проделки. Семья Маккартни была и оставалась своеобразным тесным мирком с прочным чувством фамильной гордости и традиций, мирком, в котором для посторонних было очень мало места. «…Мама с папой не имели друзей», - вспоминает Пол, и уж тем более таких, как Леннон, который дерзко и упрямо отрицал все то, к чему стремилась семья Маккартни. Влияние города на характер, отношения в семье и с друзьями могли привести к совершенно непредсказуемым результатам, и, как показали последующие события, это выразилось в бунтарской ломке своего и создании нового социального образа, который Леннон сам называл «крепкий парень из рабочих», превратившего его в легенду.