Лакрия, считался одним из красивейших городов-государств Меринерии: архитектурный стиль города, выполненный в манере раннего барокко, прекрасно гармонировал с природной красотой здешних мест: здесь присутствовали, как гористые местности (хотя проход в горы, допускался только по пропускам), так и многовековые густые леса, окружающие город со всех сторон, наподобие городской стены. На востоке на несколько километров простиралась пустыня. А на западе — глубокий и бескрайний океан. Настолько большой по площади, что горизонт можно было увидеть только через подзорную трубу и то, только в ясную погоду. Население Лакрии, было миролюбивым и весьма дружелюбным: люди с радостью могли принять путешественника, остановившегося в их городе, по делам. Люди всегда было готово помочь друг другу в любой проблеме. Они редко с кем конфликтовали, поэтому, практически ни с кем не воевали. Хотя у города была собственная армия, которая в случаи нападения, смогла бы защитить свой дом. И правил этим городом превосходный бывший полководец, а ныне, избранный народом, король — Луц Де Монмерай III. Но это история не о его подвигах и героизме (хотя о них можно было писать отдельную историю), а о совершенно другой, но не менее важной в городе личности — Готфриде Строундже, городском алхимике и по совместительству волшебнике. Да, да — вы не ослышались. Готфри, как его ласково называли друзья-призраки — Нэд и Нил, был настоящим волшебником, который использовал всевозможное волшебство и магию, чтобы зарабатывать себе на жизнь, показывая искушенной публике удивительные вещи: например, превращение коровы в тушканчика. Или исчезновение, на некоторое время, кого-нибудь из горожан. Публика была от него просто в восторге и никогда не оставляла в обиде. После каждого выступления, Готфрид получал около двухсот золотых. Еще и на продаже микстур, собственного приготовления, получал около сотни. Так что, бедствовать ему не приходилось. Но несмотря на всеобщее уважение и стабильный заработок, Готфри, не чувствовал себя счастливым. Может быть дело в том, что, несмотря на свой довольно солидный возраст (около двухсот лет), у него еще не было семьи. Но вот однажды, с ним приключилась история, которая, кардинально изменила его судьбу, позволив встретить любовь всей его жизни, полетать на драконах всевозможных цветов, встретить уйму диковинных существ и растений, а также… Впрочем, вы сейчас все сами узнаете.

Утро мага, началось как обычно: он нехотя встал с кровати, прошел к чану с водой, умылся, посмотрелся в зеркало. Маг был средних лет, с аристократическими чертами лица и опрятной бородкой, которую Готфри каждое утро подстригал и расчесывал. Вот и сейчас, он собирался заняться привычной для себя процедурой, но вместо себя в зеркале, увидел ухмыляющийся череп. Готфрид вначале просто протер глаза, чтобы отражение исчезло. Но скелет проделал тоже самое. Тогда маг поводил рукой у себя перед носом. Скелет вновь все повторил. Готфри почесал затылок, затем проговорил “обидау!”, и направил заклинание на зеркало. Тысячи мелких искорок, слетевших с его рук, перенеслись прямо в пустые ноздри скелета, и тот через несколько секунд чихнул, тем самым ударившись о твердую зеркальную поверхность. Маг слегка улыбнулся.

— Ну, ты… совсем, — послышался гудящий голос скелета. После чего он вылез из зеркала и быстро оброс мясом и кожей, продолжая тереть ушибленный лоб. — Так ведь и убить можно, — обиженно буркнул Нэд — призрак башни Готфрида.

— Это тебя то? — хмыкнул маг. — Не смеши мои тапочки. Да на тебе пахать можно. Ты еще на моих похоронах простудишься.

— Ой-ой-ой. Дико смешно, — скривился призрак, подлетев к столу и сев на него. — Тебе легко говорить, кусок мяса. Ты еще можешь свободно ходить по этой земле и пользоваться всеми ее привилегиями. Ну, там вино, бабы, азартные игры. А я? Чем я заслужил такое существование?! — Нэд демонстративно пытался взять бокал с вином, со стола, но тот прошел сквозь его руку. — О! Что я говорил? Где справедливость?! Эй, Готфри, ты меня слушаешь?!

— Ты каждый день жалуешься на свое существование, так что я уже привык и не обращаю внимания, — сказал маг, расчесывая бороду, маленькой расческой предназначенной специально, для таких целей. — Поэтому можешь гундеть, сколько захочешь. Ты мне не мешаешь.

Перед тем как отправиться в свой долгий и опасный путь в горы, Готфрид, должен, прежде всего, был получить разрешение на проход через горную заставу. Все дело в том что, в последнее время со стороны гор, начало ползти куча всяких разномастных монстров, которые отравляли жизнь простым горожанам: то весь скот пережрут, то дом чей-нибудь разрушат, а то и того и гляди утащат к себе кого-нибудь из жителей Лакрии. Народу это вскоре надоело и они подали петицию королю, чтобы тот защитил их, от наступающей заразы. Иначе они будут вынуждены искать нового правителя. А Луца — теперешнего короля — четвертуют, и все, что останется, утопят в океане. Короля естественно не прельщала такая перспектива. Поэтому он призвал на помощь нашего главного героя и тот поставил магический барьер, на границу города, таким образом перегораживая монстрам с гор, путь в город. Для пущей уверенности, Луц, велел выстроить рядом с дорогой к вершине гор аванпост, где расположил тридцать, хорошо натренированных солдат, в случаи прорыва магической обороны. С тех самых пор, если кому из жителей, по какой-либо причине, необходимо попасть в горы, то он должен просить короля, лично выписать тому пропуск. А на эту процедуру уходило обычно больше года. Но Готфрид подумал, что это правило на него не распространяется. И поэтому направился прямиком к королю, чтобы просит открыть проход. Когда Готфри вошел во дворец, король обедал. Он, с превеликим удовольствием, поглощал жирную утиную ножку, запивая дорогим коллекционным вином. И складывалось такое впечатление, что в данный момент, его абсолютно ничего не волнует. Он даже не сразу заметил, как маг вошел и стал рядом с ним.

— Ваше Величество, — чуть склонив голову поклонился Готфрид. — У меня для вас довольно скверные новости, — после этого, Луц все-таки отвлекся и удивленно покосился на мага.

— А-а-а… Это ты, — протянул король — Ну здравствуй, здравствуй чародей, — после жестом попросил присесть. — Что привело тебя ко мне?

— Дело чрезвычайной важности, сир, — деловито продолжил Готфри, а Луц отложил ногу в сторону и стал внимательно его слушать. — Наша страна в опасности. Я бы даже сказал — весь мир.

— Продолжай, — серьезно произнес правитель Меринерии.

Добравшись до аванпоста, Готфрид со своей новой знакомой пошли пешком (так как, маг летящий на огненной птице, выглядел бы довольно вызывающе. Поэтому, чтобы охранники не задавали лишних вопросов, маг отдал девушки свитер и утепленные штаны, чтобы она была больше похожа на человека). Таким образом, им вдвоем удалось без проблем пройти в город, даже не привлекая на себя лишнего внимания. После чего, они благополучно добрались до башни мага. А там тем временем, братья-призраки учинили полный кавардак: повсюду валялись обрывки бумаг, и прочий мусор, на стенах виднелись явные пятна от чего-то сладкого, также как и следы на полу, ведущие по направлению к кухни.

— Да уж, — поморщилась феникс, оглядываясь по сторонам, — видно, что ты не чистоплюй. Вон, какую грязь у себя дома развел.

— Это не я. Честное слово, — поклялся Готфрид и тут же вляпался во что-то липкое, но даже не заметил этого. — Это Нэд с Нилом, свинарник организовали, сволочи. Ух, я им сейчас задам, — из кухни донеслось довольно громкое чавканье. — Ух, они у меня сейчас получат.

Готфрид твердым шагом направился в сторону кухни. Феникс же осталась осматривать башню мага. Хоть поначалу она и раскритиковала жилище Готфрида, в душе просто восхищалась поистине магической атмосферой, царившей в его башне: осматривала расставленные по полочкам склянки и баночки с магическими порошками, трогала кончиками пальцев его раритетную мебель, затем присела на антикварный стул рядом с большим зеркалом, посмотрела на себя, подправила прическу, после чего встала подошла к большому книжному шкафу, вытащила первую попавшуюся книгу, но поняв что самой ей в ней ничего не разобрать, закрыла ее, тем самым поднимая тучу раритетной пыли, отчего чихнула и тихонько рассмеялась. Вдруг ее взгляд упал на пожелтевший листок бумаги, который очевидно выпал из книги. На нем, черным угольком, был изображен маленький аккуратный домик, с одним окном и дверью, яблоневым садом, росшим рядом с домом. На крыше красовалась каминная труба, из которой шел дым. Неподалеку с рисунком дома, находились три человечка. Человечка, это конечно громко сказано. Просто палка, палка огуречик, точка, точка запятая, вот и вышел человечек с рожицей кривой. Человечки на рисунке почти ничем, кроме размера, не отличались. “Вон тот что поменьше — это наверное ребенок,” — думала про себя феникс. — “А эти двое: один с косичками, другой в шляпе, наверное, мама и папа. Милый рисунок. Скорей всего он изобразил его когда был совсем маленьким.” Вдруг, она услышала голоса из кухни положила рисунок обратно в книгу и поставила обратно на полку. И как раз в этот момент, в гостиную горячо о чем-то споря вошел маг и братья-призраки.

— Мамой клянемся Готфри, такого больше не повториться, — поклялся Нэд.

Ночь не спеша накрыла Лакрию своим темным покрывало, освещая улицы лишь лунным светом и миллиардами разноцветных звезд. Город, устав от дневной суеты, давно уже спал. Весь, кроме башни мага, где веселье продолжалось, даже когда было уже далеко за полночь. Наступила очередная спокойная ночь. Все было как всегда. Конец света не настал, а значит — жизнь продолжалась. Город спал. Все вокруг было тихо. Лишь высоко, почти под самыми облаками, был слышан шелест взмахов крыльев дракона, на котором и восседал спаситель всей Меринерии — Готфрид Строундж, подставляя свое лицо ветру и расправив руки наподобие крыльев. Он, вместе со своими друзьями, смог остановить великое зло и помог силам света намного приблизить свою победу. С тех самых пор все они жили долго и счастливо. И хотя зло не дремлет, и когда-нибудь нанесет ответный удар, произойдет это, как и говорил Тариэль, очень не скоро.

— Мы еще вернемся!!! — рычали из глубин бездны Мефисто и Дьябло.

— И я тоже, — прошипел Баал, из своей темницы прочитав телепатически мысли братьев. — Я обязательно отомщу за вас, братья мои. Ибо вы погибли… не напрасно!