Путь их в это морозное январское утро 1849 года лежал через Апеннинские горы в Рим. У крепостных ворот всадников ждала толпа провожающих. Впереди стояла средних лет женщина, с печальным, увядшим лицом. Звали ее Эмилия Векки, и была она вдовой полковника пьемонтской армии. В правой руке она держала ридикюль, а левой то и дело поправляла шляпу, которую ветер пытался сорвать с ее головы. Было холодно, промозгло, тусклое солнце светило как бы нехотя.

Едва Джузеппе Гарибальди и его спутники спешились, донна Эмилия подошла к сыну, Аугусто Векки. Она раскрыла ридикюль и вынула деньги. Аугусто отвел ее руку, обнял мать и поцеловал. И тут эта чопорная женщина не выдержала – заплакала и судорожно прижала сына к груди. Векки, явно смущенный, тщетно пытался ее успокоить.

– Не плачь, мама, ну, не плачь. Вот увидишь, ничего со мной не случится.