Воспоминания солдата (с иллюстрациями)

Гудериан Гейнц

Аннотация издательства:

Автор книги «Воспоминания солдата» – бывший генерал-полковник танковых войск вермахта Гейнц Гудериан, принимавший активное участие в осуществлении гитлеровских планов «молниеносной войны». «Воспоминания» представляют собой уникальный документ эпохи, повествующий о драматических событиях европейской и всемирной истории в период 1939-1945 гг.

Hoaxer:

Этот текст воспроизведён по изданию

Г. Гудериан

, «Воспоминания солдата», М.: Воениздат, 1954., а то издание было, соответственно, переводом немецкого –

H. Guderian.

Erinnerungen eines Soldaten. Heidelberg, 1951. В 1954 году при переводе была произведена значительная правка – то бишь, купюры. Например, вырезано описание Гудерианом берлинских переговоров между Молотовым и Гитлером. (В соответствующем примечании я восстановил историческую справедливость); а танковая школа в Казани, упомянутая Гудерианом, превратилась в безликую «танковую школу на иностранной территории». Гейнц (вообще-то Хайнц, но так уж получилось) Гудериан в своих воспоминаниях, естественно, крайне субъективен. Конечно то, что он не пытается в угоду вчерашним противникам порочить то, что ему дорого, вызывает уважение. Вызывает уважение и уважение Гудериана к своим западным противникам (к русским противникам Хайнц сперва снисходителен, а после только скрежещет зубами в бессильной злобе) и к германским солдатам. Однако уж чересчур «быстроходный Хайнц» обеляет себя и Вермахт. И сам он не без греха, – жесток был он по отношению к своим товарищам-офицерам, принимая участие вместе с Рунштедтом в заседаниях Народного трибунала по заговору 20.07.1944., не говоря о том, что не жаловал наше гражданское население в 1941 году, отдавая приказы, противоречащие духу и букве законов ведения военных действий. В его 2-й армии пленных вообще брали мало, убивали на месте – некогда было с ними возиться. А из гудериановских описаний его бесед с Гитлером становится ясно, что храбрый танкист начиная с 43-го года чуть ли не в открытую называл фюрера идиотом, по два часа ему это растолковывая на пальцах. Идёт Гудериан к фюреру, прячутся все а фюрер, нажравшись наркотиков, сидит, трепещет и только Гудериан на порог – как вскочит, и давай бесноваться без отдыха. И всё знал Гудериан, и всё он понимал, и видел куда что катится, и только объяснить этого никак не мог, как собака. В общем-то, нет оснований для Гудериана примерять себе ангельские крылышки. Он недовоевал, и жалеет только о том, что не удалось намотать на гусеницы англо-французских плутократов в Дюнкерке; да не вышло – из-за Гитлера, да морозов, доходящих аж до абсолютного нуля, – додавить большевистскую гидру в её логове, да там не получилось, да тут не срослось – и всё исключительно под воздействием непреодолимых обстоятельств, а не умелых действий противника и собственных ошибок. В общем, вражина Гудериан лютый, и тем значительней и приятнее наша победа над ним, и подобными ему прусскими волками.

Предисловие автора

Поколению, к которому я принадлежу, пришлось волею судьбы принять участие в двух мировых войнах, закончившихся поражением моей страны. Это чрезвычайно жестокая участь, и мы, бывшие солдаты, особенно глубоко чувствуем боль и скорбь своего народа. Много лет молчали участники последней великой схватки: одни находились в плену, другие воздерживались от выступлений по иным мотивам. Между тем у наших бывших врагов, в странах-победительницах, уже появилось немало книг о второй мировой войне. Это либо воспоминания участников войны, либо – ценные труды исторического характера. Нам кажется, что после того как глубочайшие потрясения, вызванные нашей катастрофой, отошли в прошлое, наступила пора и для нас, немцев, переживших это величайшее поражение, выступить со своими воспоминаниями. Наши архивы в основном уничтожены или попали в руки противников. Это обстоятельство сильно затрудняет исторически правдивое освещение прошедших событий. Тем большее значение приобретают личные воспоминания участников войны, даже если эти воспоминания касаются лишь отдельных эпизодов и носят преимущественно субъективный характер.

Однако не только это обстоятельство заставило меня взяться за перо.

Миллионы женщин Германии отдали родине мужей и сыновей. Сотни тысяч немецких женщин, детей и стариков оказались жертвами бомбардировок авиации противника. Женщины и дети помогали строить оборонительные сооружения, работали на фабриках и заводах, в сельском хозяйстве, чтобы защитить свое отечество. Немецкие рабочие в невероятно трудных условиях продолжали неутомимо выполнять свой долг по отношению к отечеству. Немецкие крестьяне, обрабатывая свои земельные участки в суровых условиях войны, снабжали страну продовольствием до самого горького конца. Миллионы

[9]

немцев, лишившись крова, либо погибли, либо вынуждены добывать кусок хлеба у иностранцев. Миллионы мужчин – цвет нашего народа – мужественно приняли смерть в борьбе с врагами, как в течение столетий умирали немецкие солдаты, оставаясь верными до конца своему народу, своему отечеству. Все они заслуживают признательность нашего народа.

Я не имею права говорить от имени немецкого народа, но выразить благодарность, по крайней мере. своим бывшим солдатам могу. Мы знали, как необходимо поддерживать друг друга; взаимное уважение и взаимная любовь связывают нас и по сей день и будут, на что я с надеждой уповаю, связывать всегда.

Нас очень часто обвиняют в милитаризме и национализме, и этой книге, очевидно, не избежать подобных нападок определенной стороны. Для моих старых солдат, как и для меня лично, понятие милитаризм означает не что иное, как пустую игру в парады, хвастливое подражание солдатскому языку, чрезмерное увлечение солдатской выправкой, а также культивирование их в условиях гражданской жизни, – т. е. все то, что отвергает каждый истинный солдат. Именно солдат больше, чем кто-либо иной, испытывает на себе ужасные последствия войны и поэтому как человек относится к ней отрицательно. Солдату чужда всякая мысль о честолюбивых захватнических планах и политике силы. Мы стали солдатами для того, чтобы защищать отечество, и для того, чтобы подготовить из нашей молодежи людей честных и способных с оружием в руках оборонять свою страну, и мы охотно выполняли эти свои обязанности. Мы считали, что военная служба является для нас выполнением высокого долга, основанного на любви к своему народу и к своей стране. Национализм означает для нас эгоистическое преувеличение своей любви к отечеству и заносчивость по отношению к другим народам и расам. Нам чужды такие чувства. Мы любим свою страну и свой народ, но мы уважаем также и другие народы и присущие им особенности. Мы и в дальнейшем не будем отказываться от

Глава I.

Семья и юношеские годы

Я родился 17 июня 1888 г. в Кульме (Хелмно)

1

на Висле. Мой отец Фридрих Гудериан, обер-лейтенант 2-го Померанского егерского батальона, родился 3 августа 1858 г. в Гросс-Клоне, округа Тучель. Моя мать Клара (урожденная Кирхгоф) родилась 26 февраля 1865 г. в Немчике, округа Кульм. Оба мои дедушки были помещиками, все остальные известные мне предки были либо помещиками, либо юристами и проживали в области Варта, в Восточной или Западной Пруссии. Отец был первым кадровым офицером в нашем роду. 2 октября 1890 г. родился мой брат Фриц. В 1891 г. военная карьера привела моего отца в Кольмар (Эльзас), где я поступил в школу, как только мне исполнилось 6 лет. В декабре 1900 г. отец был переведен в Санкт-Авольд (Лотарингия)

2

, а так как в

[12]

этом небольшом городке не было средней школы, то родители оказались вынужденными отправить обоих сыновей учиться в другой город. Скромные средства родителей, а также желание мое и моего брата стать офицерами послужили причиной того, что для продолжения нашего образования был выбран кадетский корпус. 1 апреля 1901 г. я и брат были приняты в кадетский корпус для младшего возраста, находившийся в Карлсруэ, а 1 апреля 1903 г. я был переведен в кадетский корпус для старшего возраста в Гросс-Лихтерфельде вблизи Берлина. Через два года сюда же поступил и мой брат. В феврале 1907 г. я сдал экзамен на аттестат зрелости.

С чувством глубокой благодарности и уважения вспоминаю о своих тогдашних начальниках и воспитателях. Методы воспитания в кадетском корпусе были, конечно, военными – строгими и несложными, однако основывались они на доброте и справедливости. В преподавании следовали программе реального училища; в этом отношении кадетский корпус нисколько не отставал от соответствующих гражданских учебных заведений, он дал нам основательные познания, необходимые в жизни.

В феврале 1907 г, я был направлен в качестве фенриха

3

в 10-й Ганноверский егерский батальон, стоявший в Биче (Лотарингия). Командиром батальона до декабря 1908 г. являлся мой отец. Это счастливое обстоятельство дало мне возможность после шестилетней разлуки вновь поселиться вместе с родителями. По окончании военного училища в городе Мец, в котором я учился с апреля по декабрь 1907 г., 27 января 1908 г. мне было присвоено звание лейтенанта.

В течение нескольких лет, вплоть до начала первой мировой войны, я жил счастливой жизнью лейтенанта. 1 октября 1909 г. егерский батальон, в котором я

Наша счастливая жизнь была прервана войной, разразившейся 2 августа 1914г. В течение последующих четырех лет мне лишь изредка удавалось во время коротких отпусков навещать семью. 23 августа 1914 г. у меня родился сын Гейнц Гюнтер, а 17 сентября 1918 г. второй сын – Курт.