Думаю, уже смело можно писать о великой поэзии конца великой империи. Смело можно сравнивать поэтическое начало ХХ века и его поэтический финал. Ни подбором имен, ни трагизмом, ни разнообразием стилистических и мировоззренческих школ и направлений конец ХХ века никак не уступает его знаменитому началу. У них были Александр Блок и Сергей Есенин, у нас в завершении столетия — Юрий Кузнецов и Николай Рубцов. У них Анна Ахматова и Марина Цветаева, у нас — Татьяна Глушкова и Белла Ахмадулина. У них Борис Пастернак и Осип Мандельштам, у нас — Иосиф Бродский и Юнна Мориц… Эти ряды можно продолжать и продолжать. Николай Клюев и Николай Тряпкин, Велимир Хлебников и Леонид Губанов, Николай Гумилев и Владимир Соколов… Дети войны, дети 1937 года стали, пожалуй, последним великим поколением русской поэзии. А потом разрыв, который продолжается уже лет тридцать, когда прорываются лишь одиночки (Леонид Губанов или Борис Рыжий), так и не ставшие поколением. Впрочем, то же и в прозе: вслед за "поколением сорокалетних", за "московской школой" семидесятых-восьмидесятых годов уже более двадцати лет — зияющая пустота. Ни на левом, ни на правом фланге не возникло ничего серьезного, равного Владимиру Маканину или Александру Проханову, Владимиру Личутину или Анатолию Киму, Валентину Распутину или Андрею Битову…

Фильм "Страсти Христовы" рождает переживания, несопоставимые с обычным восприятием произведений искусства. Его трудно оценивать в привычных эстетических категориях: реализм, совершенное владение кинематографической образностью, поразительно верные типажи артистов, их одухотворенная игра по законам переживания и перевоплощения (по Станиславскому!)... Фильм побуждает ощутить рядом с собой присутствие Бога, зритель погружен в состояние очевидца, свидетеля, сопричастного происходящим событиям. Чудодейственная, неотразимая Правда говорит с экрана, где показано завешение земного пути Христа. И потому так пронзительно, так захватывающе сильно сопереживание зала, и слезы сострадания непроизвольно появляются на лицах зрителей. До сих пор мы

читали

о судилище над Христом и его муках. Теперь мы их

увидели

. Истязания, которым Его подвергают — ужасающи и невероятно жестоки. Муки Его — адские. И столь же реальны мордатые, с животной свирепостью терзающие Сына Божия палачи-садисты. Из исторических источников мы знаем, что таковы и были показанные в фильме реальные орудия пытки: "кошки", батоги, плети, которыми искровянили до неузнаваемости тело Спасителя.