Москва, Наши дни. Следственный изолятор Матросская Тишина

Открыв массивную дверь следственного изолятора, я прошел к первому КПП и протянул дежурному свое адвокатское удостоверение. Дежурный молча взял коричневые «корочки» и, внимательно посмотрев на фотографию, сверив ее с моим лицом, тотчас вернул обратно. Он кивнул мне и нажал какую-то кнопку. Раздался зуммер звонка, и вторая дверь открылась. Я стал медленно подниматься на пятый этаж.

Спецблок, где находился мой новый клиент, располагался на пятом этаже знаменитого следственного изолятора Матросская Тишина. Точнее, это был уже не спецблок, а автономный изолятор, именуемый изолятором номер четыре. Здесь содержались наиболее опасные преступники, чаще всего бандиты, киллеры. Но иногда среди них попадались и люди, проходящие по менее тяжким статьям.

Держали здесь и банкиров, уличенных в мошенничестве, и высокопоставленных госслужащих, замеченных в должностных преступлениях или хищениях. Конечно, условия содержания в спецблоке были жесткими, но в смысле быта — гораздо лучше, чем, скажем, общак на той же Матроске, где в камере находилось по 90 — 120 человек. В спецблоке же в камерах находилось не больше шестнадцати-восемнадцати.

Я полностью потерял связь с Алексеем Михайловым и его ребятами, начал работать по другим делам. Но позже, через несколько месяцев, из средств массовой информации я узнал, что Алексея Михайлова судили сначала за организацию убийства одного коммерсанта. Потом был суд над членами группировки Михайлова, и его снова судили за убийства и за бандитизм. Все получили большие сроки. В суде я не участвовал, хотя и была попытка пригласить меня в качестве свидетеля. Но я отказался, сославшись на постановление Конституционного суда, запрещающее допрашивать адвокатов по тем делам, которые они вели.

Позже через его нового адвоката я узнал, что Алексей получил 15 лет, но его адвокат заверил, что они подадут кассационную жалобу и обязательно снизят срок наказания.

«Наружку» после ареста Михайлова с меня сразу сняли.

Криминального авторитета по кличке Боксер все же арестовали, и меня вновь попытались допросить в прокуратуре. Но я отказался вновь давать показания. Там же я узнал, что Леднев сумел перед гибелью переслать письмо и кассету в прокуратуру, мне же он направил запасной дублирующий экземпляр. Боксера обвинили в убийстве нескольких коммерсантов, которые отказались ему платить. Кроме того, Боксер был призван организатором убийства своего бывшего босса Чижа, но по этому поводу дела против него никто не возбуждал. Из газет я узнал, что Боксера убили в СИЗО.

Официальной причиной его убийства была ссора с сокамерниками. Но было это так на самом деле или это убийство было совершено по приказу правоохранительных органов или братвы Чижа, никто не знает. На этом дело и закончилось.

В конце октября меня пригласили на телевидение. Знакомый продюсер из телекомпании НТВ готовил съемки новой передачи «Внимание, розыск!». В основу передач этого цикла легли рассказы о реальных побегах, которые произошли в последнее время. Передача была построена довольно интересно. С одной стороны — интрига самого побега, а с другой — обращение к населению с просьбой помочь следствию найти сбежавших преступников. Вот и сейчас очередная передача рассказывала о побеге трех заключенных из следственного изолятора московской Бутырки.

Первая передача цикла прошла достаточно скомканно, может быть, оттого, что она была первой. Я даже не решился выступить на ней.

Когда съемки закончились и я вместе с другими зрителями собирался покинуть студию, неожиданно заметил, что на меня пристально смотрят двое мужчин. Оба были худощавые, небольшого роста. Я вспомнил их. Это были оперативники из оперативно-розыскного отдела МУРа, совсем недавно следившие за мной, когда я как адвокат обслуживал одного скандально известного клиента. Я хотел отвернуться и направиться к выходу, но тут один из них улыбнулся мне и приветливо кивнул, как бы говоря: здравствуйте, господин адвокат, вот и мы, ваши верные стражи-»хвосты»! Но я знал, что эта встреча случайна, что в данное время никаких дел, которые могут интересовать их департамент, у меня нет.

Покинув телецентр, я вышел на площадь, где оставил свой автомобиль. Подойдя к машине, я взялся за ручку двери. В это время раздался звонок мобильного телефона. Я нажал на кнопку приема и услышал голос своего коллеги, одного из адвокатов Московской городской коллегии адвокатов.

— Привет! — произнес он. — Тут вот какое дело… У меня билеты на самолет, хочу отдохнуть недельку, а тут, как назло, клиента моего арестовали. Не мог бы ты его взять? Надеюсь, ты никуда не собираешься уезжать?

За три дня до этого

Андрей Соколов, бригадир одной из московских преступных группировок, сидел со своими боевиками за столиком ночного клуба и пристально рассматривал посетителей. Его взгляд остановился на группе ребят, входящих в ночной клуб. Высокий темноволосый паренек шел в окружении четырех здоровяков. Его лицо показалось Андрею знакомым.

— Америка! — громко произнес он, обращаясь к входящему парню. Ребята, сидящие рядом с ним, в недоумении посмотрели на него.

— Кто это? — спросил телохранитель Андрея Сидор.

— Да это Америка, лидер одной из центральных группировок. Наш, свой братан! Мы с ним в Таиланде познакомились, отдыхали там вместе. Вот такой парень! — Андрей торопливо поднялся со стула и направился к вошедшим.

Денис Пирогов работал в автосервисе чуть больше года. Он отслужил в армии, демобилизовался и, вернувшись в Москву, устроился к своему приятелю в автосервис.

Автосервис — это громко сказано. Просто частная автомастерская, которую обслуживали несколько автослесарей, собранных хозяином Виктором среди знакомых ребят, кто неплохо разбирался в машинах. В основном мастерская выполняла мелкий ремонт автомобилей — замена масла, фильтров, мелкие работы по двигателям.

Так как у Виктора имелись обширные связи среди молодых бизнесменов, то автопарк, который обслуживала его мастерская, в основном состоял из иномарок — «Мерседесы», «БМВ», «Ауди», «Форды» и другие машины часто заезжали к Виктору. В основном машины были не новые — трех-, пятилетние. Но все они были относительно дорогие.

Денис устанавливал новую сигнализацию на недавно купленную одним из друзей Виктора «Ауди-6», когда к нему подошел Родион, его напарник и старый друг, с которым они с детства жили в одном дворе.

— Когда женишься-то? — улыбаясь, спросил Родион.

На работу я ехал не спеша. Не доезжая до площади Маяковского, я свернул под арку гостиницы «Минск». Здесь, в небольшом переулке, был расположен крупный бизнес-центр — восьмиэтажное здание из стекла и бетона.

Въехав на подземную стоянку, я закрыл машину. Вошел в большой лифт и нажал кнопку четвертого этажа. Через несколько секунд лифт остановился.

Я прошел мимо стойки-ресепшен, где сидели охранник и секретарь, приветливо кивнул им. Пройдя по коридору несколько метров, я достал из кармана ключ, собираясь открыть дверь кабинета под номером 16, на которой висела табличка «Кабинет адвоката…» с моей фамилией. Но дверь уже была открыта.

Я вошел в просторную приемную. За столиком стального цвета, на котором стоял компьютер с плоским экраном, сидела Ира, мой секретарь. Она улыбнулась и взглянула на часы.

— Что-то вы опаздываете сегодня! — сказала она.

Андрея Соколова сразу после задержания привезли в ближайшее отделение милиции. Там его поместили в «обезьянник», в котором сидели несколько бомжей, двое цыган и какой-то азербайджанец.

Андрей сел на скамью и стал обдумывать свое положение. «Да, по глупости попал! — думал он. — Какая-то черная полоса идет! Нужно как-то выбираться. В конце концов, на стволе моих «пальчиков» нет. Скорее всего, Леха с пацанами рассматривали ствол. Леху брать нельзя, на нем очень много информации, которая может потянуть не на два-три года за хранение оружия, а гораздо больше. Ладно, может, удастся откупиться… Кстати, о деньгах…»

Андрей полез в карман. Хоть его и обыскивали при задержании, но деньги были спрятаны в потайном кармашке, их не нашли. Достав пятидесятидолларовую бумажку, Андрей посмотрел на стоящего неподалеку милиционера. Потом он встал, медленно подошел к решетке и жестом попросил милиционера подойти. Милиционер нехотя подошел.

— Чего тебе?

— Слышь, командир, голодный я. Принес бы чего поесть, попить — пепси-колы… И про жену бы мне узнать. Тут мою жену привезли. Светлана зовут, фамилия…