– Так, значит, это решено? – проговорил Леду, стоя на пороге своего дома. – Как только у вас будет свободный вечерок, черкните слово и приходите обедать ко мне.

– Непременно, благодарю еще раз за приятный вечер…

– Полноте, это мне надо благодарить вас… Поднимите хорошенько воротник, теперь холодновато. Вы знаете дорогу? Прямо по бульвару Ланн? До авеню Хенри Мартин. Если поторопитесь, вы, может быть, поспеете к последнему трамваю… Ах, еще один вопрос: у вас есть револьвер? Тут места небезопасные.

– Не беспокойтесь, он всегда при мне. Я свыкнулся с ночными экскурсиями по Парижу, а в силу своей журналистской профессии знаком с привычками бродяг. Не провожайте меня дальше. Смотрите, какая великолепная луна. Я вижу все, как днем, не беспокойтесь!

Онисим Кош перешел тротуар и бодро зашагал по середине улицы. Когда он уже был на углу, он услышал голос своего приятеля, кричавшего ему:

Онисим Кош внимательно осмотрелся кругом, убедился, что оконные занавеси плотно задернуты, прислушался, не идет ли кто-нибудь, и наконец, успокоенный, что ему никто не помешает, он снял пальто, положил его на кресло вместе с палкой и шляпой и предался размышлениям.

Ему предстояло теперь создать во всех подробностях мизансцену преступления Онисима Коша, а для этого первым долгом нужно было уничтожить все, что могло навести на след настоящих преступников.

То, что после открытия трупа больше всего привлекало внимание, были три стакана, забытые на столе. Оставив их, убийцы сделали важный промах. Их небрежность могла доставить полиции драгоценные сведения. Там, где один человек пройдет незамеченным, трое попадутся. Итак, он вымыл стаканы, вытер их и, увидев отворенный шкаф со стоящим в нем стеклом, поставил и их туда же. Затем взял начатую бутылку, потушил электричество, чтобы его не могли увидеть с улицы, отдернул занавеску, открыл окно, ставни и бросил ее изо всех сил. Он видел, как она закружилась в воздухе и упала по ту сторону улицы. Звук разбитого стекла разбудил на минуту тишину ночи. Он отскочил и прикусил губу.

– Что, если кто-нибудь услышал? – сказал он себе. – Если придут сюда? Если найдут меня здесь, в этой комнате?..

Внезапный, жгучий страх охватил его, приковал к месту, остановил дыхание. В одну минуту его бросило в жар, потом в холод… Он впился глазами в ночь, прислушался к тишине… Ничего. Тогда он закрыл ставни, окно, задернул занавеску, нащупал выключатель и включил свет.