Моя коллекция

Разумовский Лев Самсонович

В начале 60-х мне пришлось около года провести на больничных койках, и, лежа с повязкой на глазах, я весь обратился в слух. И тогда я начал запоминать и позднее записывать истории, услышанные в откровенной беседе или просто подслушанные, стараясь сохранить, как можно точнее, не только

что

рассказывали люди, но и

как

они говорили. Так началось мое увлечение — собирать кусочки для лоскутного одеяла моего времени.

ОТ АВТОРА

Нет худа без добра. В начале 60-х мне пришлось около года провести на больничных койках, и, лежа с повязкой на глазах, я весь обратился в слух. И тогда я начал запоминать и позднее записывать истории, услышанные в откровенной беседе или просто подслушанные, стараясь сохранить, как можно точнее, не только

что

рассказывали люди, но и

как

они говорили. Так началось мое увлечение — собирать кусочки для лоскутного одеяла моего времени.

Я сожалею, что начал заниматься этим поздно и в свое время не записал почти ничего из многочисленных рассказов своих родителей. Моя мама обладала даром устной новеллы, сдобренной юмором и поговорками, которых она знала великое множество на трех языках. Ее живые и яркие истории превратились в семейные легенды. Отец, в отличие от мамы, в быту был молчалив, но на любой вопрос из истории, географии, литературы и технических наук давал исчерпывающий ответ в форме интереснейшей лекции с примерами из собственного опыта.

Жизнь родителей вместила почти целый век с двумя революциями и тремя войнами, а у меня в памяти осталось только несколько эпизодов — увы.