Белая карельская ночь подходила к концу. Посреди соснового леса, на краю обширной вырубки, носившей следы недавнего варварского лесоповала, мирно спали два трелевочника, тут и там стояла соответствующая техника. На другом конце делянки, возле лесной дороги, разбитой в хлам колесами лесовозов, притулились две большие армейские брезентовые палатки. Здесь тоже спали. Вырывающийся из палаток многоваттный храп свидетельствовал о том, что их обитатели вели перед сном долгую и упорную борьбу с зеленым змием. Более вокруг никаких признаков присутствия человека не наблюдалось. Лишь один раз из палатки вылез, пошатываясь, мужик, оросил прямо перед входом почву и тут же скрылся обратно в брезентовые недра.

Около четырех часов с той опушки, возле которой стояли машины, среди кустов и сосен замелькали силуэты четырех человек. Это были парни средней крепости в камуфляжных комбинезонах, с немецкими армейскими рюкзаками за плечами. У одного к рюкзаку был прикреплен старый, но добрый вид оружия под названием «обрез». Лица пришельцев скрывали маски-«омоновки». Двигались они бесшумно, что выдавало немалую практику передвижения по лесным просторам. Навстречу им из зарослей возле кромки леса вышел персонаж, одетый точно так же. Только был он гораздо более серьезной комплекции. В руках он держал карабин «Сайга».

– Ну как? – едва слышно спросил его один из прибывших.

– Порядок. Весь вечер водку жрали. Сейчас их пушкой не разбудишь. Пошли?

Пришельцы неспешной, но уверенной рысцой двинулись к технике. Точными движениями они закладывали в разные места машин небольшие свертки. Раз, два, три… Работали они не то чтобы очень быстро, не как в голливудских боевиках, но все-таки достаточно слаженно. Лишь пару раз прошелестело:

Было около двенадцати ночи. По разбитой грунтовой дороге, петлявшей среди мрачного ельника, под дождем медленно тащился лесовоз. Не первой молодости МАЗ, занимающий всю колею, натужно ревел мотором на поворотах. По такой дороге нелегко пробираться и обычному грузовику – что уж говорить о длинной неповоротливой машине, нагруженной сосновыми стволами.

Сидевший в кабине водитель зло жевал «Беломор». Позади осталось десять километров такой, чтоб ее, «дороги», а впереди еще пять – до нормального шоссе. Фары шарили в полутьме, с трудом пробиваясь через водяную завесу. Водитель знал дорогу – он тут катался не один и не два раза, но все равно идти на такой бандуре почти вслепую радости мало. В душе он матерно крыл хозяев этой лавочки, взявших моду гонять лесовозы по ночам. Ну, не предназначена эта техника для работы впотьмах! Раньше было проще. Пару лет назад все вокруг было куплено на корню – и машины внаглую перли при солнечном свете. Но времена изменились. Правительство Карелии неизвестно почему решило навести порядок. С полгода назад был большой шорох, из Петрозаводска набежало всякое ментовское начальство, гаишники вдруг стали до отвращения неподкупны. Тормозили лесовозы и упорно требовали документы на груз. А если и были документы, то начинали мытарить: откуда везешь, то да се. Фирма, на которую работал шофер, тогда исчезла в неизвестном направлении, унеся с собой последнюю его зарплату. Вся техника, разумеется, оказалась арендованной, и судебные исполнители только разводили руками. Техника принадлежала другой фирме, за которой – как все в районе знали – стоял Расул Тенгизович Ишмуратов. В общем, никто ни в чем не виноват. Потом, понятное дело, возникла другая лесозаготовительная фирма, которая наняла тех же самых рабочих, севших за руль той же самой техники. Но новые хозяева дали строгий приказ: передвигаться только по ночам. Вот и болтайся теперь, как дерьмо в проруби, посреди мокрой тайги. А ведь если дождь не кончится, то завтра это будет уже вообще не дорога, а сплошной тихий ужас. Что, блин, за времена? Если и есть работа, то прям какая-то игра в шпионов.

Справа показался проселок, ведущий на заброшенную делянку. Потом дорога начала поворачивать влево, одновременно взбираясь на пологий тягунок. МАЗ дико завыл и на первой скорости стал одолевать это препятствие. Единственным утешением было то, что после тягунка до самого шоссе пойдет красное раменье – редкий и стройный сосновый лес – там дорога куда как получше.

И тут водитель увидел в неверном свете фар лежащее поперек дороги здоровенное еловое бревно. Он не первый год жил в тайге и знал, что обычно деревья такого калибра просто так на дорогу не падают. То есть такое случается зимой – или после сильного ветра. Но, вообще-то, ели в карельской тайге умирают стоя. Не к добру это. К тому же эта лесина как-то очень грамотно упала. Лесовозу на такой дороге практически невозможно развернуться. А на тягунке, да еще и на повороте – вообще туши свет, сливай бензин. Снова, что ли, вернулись старые времена? Несколько лет назад, когда разные там крутые бандиты еще не сумели договориться между собой, в лесу творилось черт-те что. Нападения на лесовозы были обычным делом. Но потом появился Ишмуратов, который очень жесткими методами навел порядок. Теперь в районе был один хозяин. Бандит? Ну и черт с ним, что бандит. Это пусть милиция разбирается, ментам за это деньги платят. А шоферюге какое дело? Сел да поехал…

Водитель правой рукой достал монтировку, а левой потянулся к телефону, собираясь сообщить своему непосредственному начальству о возникшей внештатной ситуации.

На всякий случай машина доставила их не в Петрозаводск, а в Медвежьегорск. Князев подгадал так, что прибыли как раз к подходу мурманского поезда. Он же подсуетился, чтобы проводница, переместив кое-кого из пассажиров, отвела им отдельное купе. Дескать, едут молодые в медовый месяц, сами понимаете. Хотя Алена не слишком была похожа на счастливую невесту. Всю дорогу ее бил озноб. Так случается – сперва человек не осознает, что с ним произошло – а вот потом доходит. А произошло-то серьезное дело. На глазах у совершенно цивильной девчонки были совершены два убийства – приятного в этом мало. Сергей ее, в общем-то, понимал. Он попал на свою нынешнюю работу совсем не салагой, но помнил, с чего все начиналось. Когда при нем убили первого человека, ему тоже было не по себе.

Впрочем, когда поезд тронулся, Алена слегка пришла в себя. Возможно, потому что Князев и мрачный водила, от которого так и веяло опасностью, остались на перроне.

– Сергей, а можно тебя спросить? Как ты попал… к ним? Я вот на тебя смотрю – ты ведь на них не слишком похож.

– Что, не смахиваю на натурального бандита?

– Ага. Вон тот… Ну, который нас провожал, – вот тот смахивает. Я их такими и представляла.

По шоссе в сторону Медвежьегорска неспешно пер старый ЗИЛ армейского образца с крытым кузовом. За рулем сидел парень совершенно непримечательного вида – такого, к каким привыкли в данной местности. Он был одет в китайскую кожанку и черные джинсы – и лениво вертел руль. Справа виднелось огромное озеро – одно из главных достопримечательностей этого края, где, вообще-то, красотой озер трудно кого-либо удивить. Слева тянулся сосновый лес.

Шоссе делало крутой поворот, и как раз возле предупреждающего об этом знака водитель ЗИЛа увидел на обочине милицейский «жигуль», рядом с которым торчали два гаишника. У одного на плече висел автомат «Калашникова». Один из ментов поднял полосатую палочку. Грузовик начал притормаживать, прижимаясь к обочине, и вдруг, вильнув, резко прибавил скорость. Гаишник с палочкой отлетел в кусты, сбитый ударом бампера. Следующий удар пришелся по правому заднему углу «жигуля». От мощного толчка машина слетела в кювет, а грузовик, набирая скорость, стал выруливать на трассу. Второй гаишник сорвал с плеча автомат, но тут из крытого кузова прозвучали выстрелы. Милиционер отлетел, пораженный пулей в плечо, а ЗИЛ уходил за поворот. Однако сержант, приподнявшись, дал длинную очередь вслед.

Далеко уйти машине не пришлось. За следующим поворотом, примерно в километре от милицейского поста, влево уходила грунтовка, на которой стоял джип «Чероки». Это несли свой пост ребята Ишмуратова.

– Слышь, Сухарь, кажись, стреляют. Менты нарвались.

Сухарь, плотный, плечистый парень со сломанным носом, прислушался.

Бешеный выглядел не самым лучшим образом. Черт знает, что за дрянь они гоняли себе по венам, но пробуждение после этого кайфа было явно не из приятных. Но это и к лучшему. Беседовать с человеком в таком состоянии – самое милое дело. Открыв глаза, Бешеный долго не мог понять, почему он в наручниках лежит на голом полу, одетый в одну только камуфляжную куртку.

– Где я? – выдавил он после долгого раздумья.

– Ты ж нас признал поначалу. Мы те и есть. Из зеркала пришли. И утащили тебя в свое Зазеркалье. Где ты можешь остаться навсегда, – ответил Сергей.

Бешеный дернулся.

– Не суетись, а то как бы с тобой чего не приключилось! – прикрикнул Казак. – Так вот, мне тут базарить некогда. Короче! Меня интересуют твои дружки из «Хранителей радуги»! Быстро!

Люди, проходившие мимо этого ресторана, расположенного на Выборгской стороне, только качали головами: и кто сюда ходит?

В самом деле – вокруг, скажем так, не самый фешенебельный район – сплошные заводы и облезлые дома, в которых живут представители рабочего класса. Если они и ходят в какие-нибудь заведения – то в многочисленные окрестные рюмочные, а не в дорогое заведение с претензией на шик. Зато тут всегда было тихо.

Когда Сергей подрулил к стоянке, на ней уже паслись несколько машин – серебристый шестисотый «мерс», BMW и скромная «Хонда». Возле «мерса» прохаживался браток, при виде которого пропадало всякое желание шутить.

Казак запарковал машину и прошел внутрь двухэтажного деревянного здания. Зал был как зал – уютный, но без особых понтов. Охранник жестом показал ему в сторону лестницы. Сергей поднялся на второй этаж и прошел в один из кабинетов. Там сидел Рыбак, перед которым стояла бутылка виски.

– Здорово, Казак. Выпьешь?

Было раннее утро. Над тайгой по направлению к разгромленному лагерю со стороны Подпорожья шли, чуть наклонив тупые рыла, два вертолета. Машины двигались низко, казалось – вот-вот, и они заденут мирно колышущиеся вершины сосен и елей.

Сверху лагерь выглядел неживым. От трех домов остались одни лишь закопченные печные трубы. От «Мицубиси» – обгорелый остов – видимо, машину зацепил веселившийся тут огонь. Однако лагерь только казался безжизненным. Из одного дома выскочили двое людей. Они метнулись в сторону какого-то навеса – оттуда вылетела красная «девятка» и на скорости, максимально возможной на подсохшей сельской дороге, стала уходить в сторону шоссе.

С воздуха этот маневр явно заметили. Один из вертолетов изменил курс и пошел параллельно дороге. Другой продолжал путь к брошенной деревне. Подлетев, он осторожно, словно ожидая возможных неприятностей, снизился на окраине «базы». Не успели колеса коснуться земли, как из вертолетного чрева стали вываливаться рослые парни в камуфляже, в касках, с автоматами. Десантировавшиеся бойцы, охватив деревню полукольцом и держа автоматы наготове, стали медленно приближаться к домам. Со стороны это несколько походило на игру в войнушку – потому что населенный пункт выглядел безнадежно пустым. Однако так уж подобные ребята обучены – никто не собирается за здорово живешь ловить пулю из какого-нибудь окна.

Бойцы не имели на своем камуфляже никаких знаков различия, однако четкость их действий не оставляла сомнений – это представители серьезной государственной структуры.

Между тем второй вертолет преследовал «девятку». Те, кто находились в легковушке, выжимали из нее все, что могли – но на такой дороге особо не разгонишься. Да и вертолет все равно быстрее. Винтокрылая машина шла над лесом. Ниже спуститься ей не позволяли стволы деревьев. Впрочем, никаких резких действий на вертолете не предпринимали. Зачем? Рано или поздно «девятка» выскочит на шоссе – а вот там никаких шансов у нее просто не будет. В предвкушении этой увлекательной охоты на автомобиль дверь вертолета открылась и на волю выглянуло дуло ручного пулемета.

– Ну вот, я же тебе говорила, что ездить в центре на тачке – это искать на свою задницу приключений, – отметила Алена, когда они на Большой Морской безнадежно застряли в пробке.

Действительно, в последнее время стало очевидно, что тезис «автомобиль не роскошь, а средство передвижения» оказался палкой о двух концах. Все стали передвигаться на автомобилях. Но улицы-то, в натуре, не резиновые! Особенно это заметно стало в узких улицах центра Питера, набитых офисами и магазинами. То есть передвигаться на автомобилях еще кое-как было можно – от пробки до пробки. Но вот припарковаться – об этом и мечтать не стоило. Все свободные места вдоль тротуаров были под завязку забиты разнообразными транспортными средствами.

Девушка веселилась потому, что сегодня на встречу, организованную для Сергея Рыбаком, они поехали на «своей» тачке. Сергей последние годы работал в основном в таежном райцентре или Петрозаводске, где транспортная проблема еще не приобрела такой остроты. А вот Алена по своей работе целыми днями носилась по городу на телевизионной «пятерке». Ужасный смысл слов «пробка» и «парковка» были ей знакомы не понаслышке. Поэтому она убедила Сергея, что метро – самый быстрый и надежный вид передвижения по городу. В общем, Казак припарковал куда-то машину – и они двинулись дальше пешком. Выйдя на канал Грибоедова, протолкались по Невскому и шли теперь к дворам Капеллы, в одном из которых жил нужный им человек.

Дверь парадного, снабженная домофоном, не открывалась. Сергей несколько раз набрал номер квартиры – бесполезно.

– Может, он вышел куда? – предположила Алена. – У тебя есть его мобильник?

Деревня Кривцы жила своей обычной жизнью. Около половины третьего возле магазина стал скапливаться народ. Собственно, у продавщицы был сейчас законный перерыв, но все равно местные мужики собрались тут, чтобы скоротать время, когда откроются заветные двери.

В это самое время возле магазина тормознул крытый «уазик». Из него вылез небритый мужик средних лет в кирзовых сапогах и камуфляже. На левой руке у него виднелось северное сияние – наколка в виде полукруга с лучами, ее делают те, кто сидел за полярным кругом.

– Здорово, мужики! – приветствовал он собравшихся. – Что там с магазином?

– Да через полчаса обещали открыть.

– Ну что ж, подождем.

Еще не успели проехать Лодейное Поле, как мобильник Сергея звякнул. Звонил Князев. Казак уже собрался с духом, чтобы доложить о проваленной операции, как вдруг услышал:

– Ты был прав. Началось снова. Делай что угодно, действуй как угодно. Но с этой фигней надо разобраться.

А случилось вот что: поздно ночью к лесному складу, где хранились деревья, спиленные ребятами Ишмуратова – как легальные так и не очень, подкатила задрипанная «тройка». Из нее вылез парень, одетый как большинство ребят в здешних краях – в камуфляжной куртке и джинсах. Он направился к будке перед воротами, где скучал охранник.

– А ну вылезай, сука! – заорал парень пьяным голосом и забарабанил по двери будки.

Его слегка шатало из стороны в сторону, да и рожа у припозднившегося гуляки была самая дурацкая. Поэтому вахтер – здоровенный мужик, в прошлом спортсмен-борец, без колебаний отворил дверь и вышел во двор, чтобы унять буяна, помешавшего ему смотреть спутниковый спортивный канал.