Анакину Скайуокеру очень не нравилось отсутствие миссий. Поскольку он считал, что имеющееся свободное время был слишком переоценено. Ну сколько времени он мог совершенствовать движение Джанг Ма на тренировке дулон?

Бесконечно долго, сказал бы его Учитель, Оби-Ван Кеноби.

Анакин стянул тунику через голову и бросил ее в траву на берегу у озера. Он сделал три быстрых шага и нырнул в прозрачную, зеленую воду. Без миссий он чувствовал себя бесцельным. Конечно, много чего можно было сделать в Храме. Быть Джедаем означало, что обучение никогда не прекращалось. Совершенствуя боевое мышление, улучшая знание галактической политики – все это было необходимыми задачами между миссиями. Обычно Анакин пытался использовать свое время в Храме с пользой. Но на сей раз… на сей раз, он просто хотел плавать.

Он выбрал время, когда озеро было пустынно. По некоторому разумению, это был полдень, когда большинство студентов Джедаев были на занятиях или тренировках, а Рыцари Джедаи также были заняты, совершенствуя свои идеальные боевые навыки, чем и Анакин должен был заниматься.

Все, что знал Анакин, это что он не мог ждать, чтобы нырнуть в прохладную, зеленую воду. Он чувствовал, что его разум успокаивался, когда он плыл под водой, играя с лучами света, приникающими под поверхность. Он и его Учитель перестали нормально общаться. После его миссии на Андаре они отдалились друг от друга. Оби-Ван сказал, что он глубоко разочарован в нем. Хотя не в характере Джедаев было жить прошлым, Анакин помнил, что эти слова были ему как ножом по сердцу. Они всплывали каждый раз во время их встреч.

Республиканский крейсер летел низко над столицей Мавана, городом Наатан. Оби-Ван придвинулся ближе к обзорному окну. За энергосистему боролось несколько преступных боссов, и она была сильно повреждена от удачных набегов и переходов из рук в руки. Сегодня вечером энергосистема почти не работала, и город был погружен во мрак. Она возвышалась среди ночи как мрачная тень.

Раньше он летал в Наатан ночью. Много лет назад, еще до войны. Город светился на километры вверх в космос. Маванцы любили мягкие цвета, которыми они фильтровали резкий свет своего мира. Ночами они использовали тонкие поднимающиеся огни для освещения улиц и площадей, и в воздухе город светился как редкий розовый драгоценный камень.

Он всегда наслаждался своими посещениями Наатана. Город был процветающим космополитическим центром. Он был важной остановкой на основном торговом маршруте Ядра, и богатство города раскинулось по его паркам, библиотекам и школам.

Как только они стали снижаться, спускаясь неиспользуемым воздушным путем, он увидел, что парки были теперь черными пятнами в пейзаже, словно ранения от выстрелов. Школы стали руинами, библиотеки сровняли с землей. Оби-Ван видел разбитые окна, вывернутые ворота, полуразрушенные кафе. Оставленные спидеры разбросаны по улице. Везде, куда он смотрел, Оби-Ван видел опустошение. Это касалось не только собственности, это касалось всего, что собственность представляла – крушение очень многого в жизни, деловой жизни, которая находилась в приятной обстановке. Теперь та жизнь отправилась под землю, а образовавшуюся пустоту заполнило зло.

– Ушли под землю, – сказала Евраана Фолл. – Единственные, кто остался – это преступные группы. – Уроженка Наатана Евраана имела тонкую бледную кожу и синие вены, которые ценились на Маване. У маванцев было два сердца, и их синие вены, лежащие близко под кожей, были эталоном красоты на планете. Горе Еврааны отражалось в ее мерцающих серых глазах, но голос ее был крепок. – Большинство граждан живет в инфраструктурных туннелях. Перед Большой Чисткой – так маванцы прозвали гражданскую войну – все наши товары доставлялись под город по туннелям, а потом поднимались на поверхность. Наши вычислительные центры и центры контроля связи тоже там. Все это сделало город таким симпатичным. Для делового города у нас небольшое движение.