— Прошлой ночью лисица забралась в курятник и утащила нашу лучшую наседку, — сообщила мисс Лэнион. — К тому же прабабушку! Как ты думаешь, негодницу следует проучить? — Не дождавшись ответа, она продолжила: — Конечно следует. Только вот как это сделать?

Ее собеседник оторвал взгляд от книги, лежащей перед ним на столе, и рассеянно устремил его на мисс Лэнион:

— Ты что-то спросила, Венеция?

— Да, — весело ответила его сестра, — но это не имеет значения, тем более что я уже сама ответила на вопрос. Знай ты, какие интересные разговоры я веду сама с собой, удивился бы.

— Я читал.

Избавившись от няни, которая, помимо изношенных простыней, предъявила с упреком две рубашки Обри с оторванными манжетами, Венеция угодила в плен к экономке. Мнимой целью миссис Гернард было напомнить ей, что пришло время готовить желе из ежевики, а реальной, к которой она приступила после долгих предисловий, — защитить новую прачку, ее племянницу, от обвинений няни. Так как обе пожилые дамы в течение двадцати шести лет пребывали в состоянии взаимной ревности, Венеция знала, что упомянутая небрежность прачки неизбежно приведет к жалобам на няню, которая, заподозрив неладное из-за продолжительного визита хозяйки в комнату экономки, начнет досаждать Венеции вопросами о том, какую бессовестную ложь на нее наговорили. С ловкостью, обусловленной длительной практикой, Венеция вновь перевела разговор на ежевичное желе, пообещав миссис Гернард принести сегодня же корзину ежевики, и ускользнула в спальню, прежде чем грозная дама припомнила очередные грехи няни.

Сбросив французское батистовое платье, Венеция извлекла из гардероба старое, из канифаса. Оно давно вышло из моды, а голубой цвет, полиняв, превратился в серый, но для сбора ежевики платье как раз подходило, и даже няня не станет поднимать шум, если на нем останутся пятна. Пара крепких туфель и чепец от солнца довершили ее туалет, и вскоре Венеция, вооружившись большой корзиной, вышла из дома, подгоняемая сообщением дворецкого Риббла, что мистер Денни, поехавший в Терек по делам, собирается снова заглянуть в Андершо на обратном пути на случай, если мисс Лэнион захочет передать какое-нибудь сообщение его матери.

Единственным спутником девушки в этой экспедиции был добродушный спаниель, которого Обри поручил ее заботам, обнаружив, что щенок чрезмерно возбудим, а помимо того, панически боится ружейных выстрелов. Спаниель был отнюдь не идеальным компаньоном леди во время одинокой прогулки, ибо, несмотря на свою досадную слабость, он, спортсмен по натуре, после безуспешных попыток ускорить шаг хозяйки с помощью прыжков вокруг нее, истерического тявканья и прочих выходок, свойственных собакам, редко спускаемым с поводка, убежал вперед, не обращая внимания на окрики, и появлялся лишь время от времени с высунутым языком и с видом улучившего момент среди неотложных дел, чтобы проверить, все ли в порядке с хозяйкой.

Подобно большинству сверстниц, выросших в деревне, Венеция была хорошим ходоком и, в отличие от некоторых барышень из благородных семейств, не боялась прогуливаться в одиночестве. Эту привычку она приобрела еще в школьные дни, когда ее целью было сбежать от гувернантки. Часовая прогулка по дорожкам среди кустарников была, по мнению мисс Поддермор, вполне достаточным упражнением для любой леди, и в редких случаях, когда обстоятельства или уговоры вынуждали гувернантку предпринять поход в ближайшую деревню длиной в милю, ее чопорная медлительная походка утомляла ученицу не меньше, чем привычка сопровождать прогулку нудными лекциями. Хотя мисс Поддермор и не достигла таких высот, как мисс Селина Триммер, которую она однажды встречала и которой впоследствии не переставала восхищаться, она была хорошо образованной, но, к несчастью, не обладала ни силой характера мисс Триммер, ни ее умением внушать симпатию ученикам. К семнадцати годам Венеции до такой степени наскучила гувернантка, что она отметила превращение из ученицы в юную леди, информировав отца, что, став взрослой и будучи в состоянии вести хозяйство, более не нуждается в услугах мисс Поддермор. С тех пор у нее не было никаких компаньонок, если не считать няню. Как Венеция объяснила леди Денни, она не видела никакой пользы от компаньонок, так как не бывала в обществе и не принимала гостей в Андершо. Не сумев убедить Венецию, что девушке не подобает жить в отцовском доме без компаньонки, леди Денни ограничилась просьбами к Венеции не прогуливаться по окрестностям без горничной. Но Венеция только рассмеялась в ответ и шутя заметила леди Денни, что та ничуть не лучше мисс Поддермор, не устававшей ей приводить в пример леди Хэрриет Кэвендиш (одну из учениц знаменитой мисс Триммер), которая, живя до брака в Касл-Дагласе, никогда не выходила за пределы сада без сопровождения лакея. Однако Венеция, не будучи дочерью герцога, не считала себя обязанной брать за образец леди Хэрриет.

— Кроме того, мэм, — заявила Венеция, — это, должно быть, происходило лет десять тому назад. А таскать с собой служанку, которая с удовольствием занялась бы чем-нибудь другим?.. Нет-нет, я не для того избавилась от мисс Поддермор! Да и что может случиться со мной здесь, где все знают, кто я такая?