Вражеский глайдер, серебристой хищной птицей вынырнувший из потока солнечных лучей, открыл огонь. Все произошло так быстро, что даже Кайл, обладавший мгновенной реакцией, не смог вовремя вывести корабль из зоны обстрела. Включился энергощит. Черити почувствовала, что переборка за ее спиной стала горячей. И уже не впервые с тех пор, как началась эта дикая гонка. Звездолет застонал, словно огромное раненое животное.

– Держитесь крепче! – крикнул Кайл, когда противник дал следующий залп.

Конечно, сейчас мороны находились далеко. Расстояние, с которого велся огонь, было слишком значительным, чтобы уничтожить цель, однако оно вполне позволяло нанести объекту существенные повреждения, к примеру, на какое-то время вывести из строя навигационную систему.

Едва Черити схватилась за ближайшую переборку, как Кайл рванул глайдер в сторону и повел его так низко над землей, что позади машины вздыбились огромные клубы пыли, полетели клочья травы, обломки кустарника и даже небольшие деревца, вырванные из земли воздушным потоком. Пейзаж внизу превратился в бессмысленное нагромождение красок и форм, а двигатели под ногами загудели так натужно, что казалось, будто машина вот-вот взорвется.

Опасная игра продолжалась уже более получаса. Кайл выжимал из машины все, на что она была способна. Собственно, выбора не было. Ясно ведь, что эскадре, брошенной против них моронами, не было дано приказа сохранить противнику жизнь. Этот боевой корабль стал третьим за последние полчаса. Приблизившись на такое расстояние, что машина беглецов оказалась в зоне досягаемости, нападавший, как и его предшественники, сразу же открыл огонь. Спасла только сверхчеловеческая быстрота реакций Кайла. Но везению рано или поздно придет конец: либо пилот даст промашку, либо они просто попадут в такое положение, из которого уже действительно не будет выхода.

– О, ч-ч-черт! Что это было?

Прежде чем снова обратить внимание на выставленные в ряд светящиеся мониторы, выругавшись, Гартман отвернулся, поморщился от боли и потер глаза. С двух экранов исчезло изображение. «Может, сгорели трубки? – сердито подумал Гартман. – Ведь аппаратуре уже больше шестидесяти лет».

«А может, это вспышка? Может, она пробила фильтры?» В глазах все еще рябило. Гартман был уверен, что ослеп бы, не среагируй фильтры и не погаси они на девяносто девять процентов мощность жуткого светового потока, проникшего через мониторы на контрольный пункт.

Гартман в замешательстве посмотрел на двух техников, работавших с пультами. Бройер щурился и не переставая тер глаза. Штерн, казалось, не обращал внимания на болезненные ощущения. Его лицо почему-то побледнело, взгляд блуждал по приборной доске.

– Я спрашиваю, что случилось? – властным тоном повторил, обращаясь к темноволосому технику, Гартман.