Дверь открыла старая дама. Держа в руке подсвечник и прикрывая ладонью слабое колеблющееся на сквозняке пламя, она искоса взглянула на позднего гостя. Чэду понравились и ее живые глазки, и легкий наклон головы, которым она встретила его первые слова. Бывшая домоправительница покойной миссис Шекли сердечно приветствовала Чэда и пригласила его войти в темный холл Касл-Хоума. На ней был белый чепец с голубыми ленточками, завязанными под подбородком. Она немного шепелявила.

— Я не ожидала вас в такой поздний час, сэр, и оставила свою челюсть на ночном столике, — заявила она и хихикнула. — Но, надеюсь, меня можно понять?

Видимо, без искусственной челюсти говорить ей было действительно трудно. Во рту у нее остался лишь один зуб — чрезвычайно длинный, желтый и острый; без всякого сомнения, она могла бы им пробить банку со сгущенкой, если б поблизости не оказалось консервного ножа.

— Конечно, конечно! — Чэд поставил чемодан на пол, выложенный каменными плитами. — Не беспокойтесь, пожалуйста, я отлично вас понимаю.

— Очень мило с вашей стороны, сэр, — она сделала движение — что-то вроде реверанса. — Раздевайтесь, пожалуйста, а я тем временем быстренько приготовлю чай. На улице довольно холодно и сыро, и вам, наверно, будет приятно выпить горячего.

Миссис Порджес приветствовала его с такой же сердечностью, с какой встретила накануне.

Хотя весна безнадежно запаздывала, на миссис Порджес снова было легкое летнее платье; седые волосы локонами спадали на плечи.

— Ну как, не беспокоила вас ночью старуха Шекли? — спросила она дружеским тоном. — А то ведь при жизни она даже любимому коту не разрешала ложиться на своей постели.

— Миссис Шекли меня не беспокоила, — проворчал Чэд. — Но вот кто-то другой все-таки побывал в моей комнате.

— Кто-то другой? — миссис Порджес протянула ему гренок. — Уж не хотите ли вы сказать…

Полицейский участок в Крайстчерче находился на одной из центральных улиц в старом, увитом плющом двухэтажном здании. Если бы не вывеска у ворот, ни одному приезжему не пришло бы и в голову, что именно за этими стенами скрываются местные блюстители порядка. За домом находился сад, а немного дальше — Оук-ривер, небольшая речушка. В былые времена, когда Крайстчерч был окружен крепостными стенами и башнями, эта речушка имела немаловажное значение: не один рыцарь, облаченный в тяжелые железные доспехи, нашел смерть в ее водах. С тех пор прошло добрых полтысячи лет, и речушка вновь обрела назначение, данное ей природой. Она мирно извивалась среди лугов и полей и славилась во всем графстве своими рыбными богатствами.

Джордж Абернати два года назад получил назначение на должность начальника полицейского участка в Крайстчерче и вскоре после этого был избран председателем союза «Форель». И это он внес предложение очистить Оук-ривер от тины и грязи и запустить несколько десятков килограммов мальков. На соревнованиях рыболовов в прошлом году Джордж Абернати занял первое место.

Кроме того, Джордж Абернати усердно занимался изучением родного края и многие часы проводил в городском архиве, роясь в старых рукописях и письменах. И не так давно он сделал великое открытие, установив, что в шестнадцатом веке Крайстчерч оказался рекордсменом по уничтожению ведьм. Ровно двести двадцать семь ведьм различного возраста были или сожжены на костре, или утоплены в Оук-ривер — показатель, которым не мог похвастаться ни один город в графстве.

Естественно, каждый приезжий мог с полным правом спросить: откуда же инспектор берет время для своих исследований и занятий спортом? Но местные жители над этим вопросом голову не ломали. Они знали, что в их родном городке преступления совершаться не могут. Помнили, конечно, о краже велосипеда в прошлом году и о разбитом стекле в церкви. Но это в счет не шло. Велосипед украл какой-то бродяга, а стекло разбил подвыпивший кузнец — этим актом он пытался отомстить сварливой, как Ксантиппа, жене, но с пьяных глаз перепутал церковь со своим домом. На следующее утро он сам явился в полицейский участок и чистосердечно покаялся в содеянном.

Поэтому неудивительно, что Чэд, переступив порог служебного помещения, не нашел там ни одной живой души. Зато он заметил на полу большой лист бумаги, на котором было написано: «Я — на реке».

Чэд не спешил возвращаться в Касл-Хоум. Он медленно прошел по узким переулкам, по неровной, с выбоинами улице, тянувшейся вдоль Оук-ривер, вышел на шоссе, вдоль которого стояли одиночные виллы, и лишь затем повернул к дому. Совершенно неожиданно перед ним выросла каменная стена, он поднял глаза и в нескольких десятках метров от себя увидел часовню. Он вышел к крайстчерчскому кладбищу.

Скорее машинально, чем с какой-то определенной целью, Чэд открыл калитку. Неподалеку от часовни стояли пятеро мужчин. Одетые в черные костюмы, они со скучающим видом смотрели куда-то перед собой. Чэд обратился к одному из них с вопросом, не знает ли он, где похоронена миссис Шекли. Мужчина объяснил, и Чэд, пройдя меж рядами могил, вскоре очутился в южной части кладбища.

Семейный склеп Шекли — дешевая миниатюрная копия греческого храма с двумя колоннами — был построен лишь в 1940 году и находился в той части кладбища, где не было больше никаких могил и которая скорее напоминала парк. Не далее чем в ста метрах виднелась черепичная крыша Касл-Хоума.

Вход в склеп закрывала ржавая решетчатая дверь. Чэд уже собрался было повернуться и уйти, но толкнул дверь, не ожидая, что она отворится. Однако дверь отворилась. Бросая взгляд на замок и петли двери, Чэд увидел, что их недавно смазывали. Полный любопытства, он спустился вниз. Маленькая сводчатая дверь в глубине склепа была заперта. Чэд предположил, что эта дверь ведет в другое помещение, вероятно, находящееся под склепом. Он в задумчивости отправился обратно, к выходу с кладбища.

Пятеро одетых в черное мужчин, стоявших ранее неподалеку от часовни, уже исчезли. Из отдаленного конца кладбища доносились звуки церковных песнопений. Потом в конце аллеи появились люди, одетые в траур. Они спешили покинуть кладбище по возможности быстрее, так как все небо заволокли дождевые тучи и было видно, что с минуты на минуту хлынет проливной дождь. Плотной толпой они шли к выходу, где их ждали несколько экипажей и три автомашины.