Всё‑таки, не получилось… Последнее воспоминание – трап к верхнему люку межсистемника… и темнота. Значит, там и взяли, не иначе. А ведь, казалось бы, всё продумал до последней мелочи, не должны они были хватиться пропажи ещё сутки, как минимум!

Слуха коснулось странное жужжание… Эх, глаза бы открыть, да тело не слушается. Дроид, что ли? И судя по издаваемым им звукам, на диво ушатанный. Руки бы оторвать тому технику, что его обслуживает…

Дроид действительно был «ушатан»… временем. Гравиплатформа, служившая ему средством передвижения, гудела от напряжения и чуть заметно подрагивала, манипуляторы, которыми дроид освободил камеру от содержимого, скрипели и подвывали приводами.

А содержимое было весьма примечательным. Юноша, лет семнадцати на вид, хорошо развитый физически, черноволосый и бледный, с заострившимися чертами лица, одетый в серый облегающий комбинезон без каких‑либо намёков на карманы и с пустыми разъёмами поясных держателей. На ногах высокие ботинки, а на запястье левой руки медленно проступает узкая ленточка неприметного серого браслета…

Подняв тело над стазис – камерой, дроид, выполняя заложенную в него когда‑то программу, крутанулся на месте, отчего руки и ноги юноши мотнулись из стороны в сторону, и покатил к стоящему в углу комнаты цилиндру медкапсулы. Оказавшись рядом с ней, дроид пискнул, обозначив поданный на капсулу сигнал, и цилиндр, зашипев приводами, медленно открылся. Несмотря на разболтанный механизм, дроид довольно ловко поместил юношу в некое подобие кресла внутри капсулы и, издав ещё один писк, откатился в сторону. Створка медкапсулы закрылась, и комната вновь погрузилась в тишину.

Ким удручённо смотрел на раскуроченный вспомогательный модуль вычислительной системы и бездумно крутил в ладони ластящийся к пальцам универсальный шунт.

– И что с этим делать? – Вздохнул юноша.

– Запрос не ясен. Уточните. – Раздавшийся в комнате голос заставил Кима раздражённо отмахнуться.

– Помолчи, железяка.

– Перехожу в виртуальный режим. – Булькнул интеллект – комплекс базы и замолк. Молодой человек скривился, закрывая развернувшуюся перед его внутренним взором консоль связи с ИК.

Вот так. Один вопрос в минус. А теперь, вперёд на поиски оружия.

Ким прошерстил номенклатуру склада, но, увы… никакого стрелкового вооружения там не оказалось. Было, да вывезли, очевидно, когда покидали базу. Тем не менее, юноша не оставил идею разжиться чем‑нибудь стреляющим и всю дорогу по пути на склад в сопровождении «Бычка» упрямо листал списки хранящегося там оборудования.

Есть! Ким довольно ухмыльнулся. Личное оружие, это, конечно, здорово… но личный боевой дроид, ещё лучше. А они на складе имеются. Не военные штурмовики, правда, а полевые охранники, но сути дела это не меняет. Вообще, чем больше молодой человек узнавал о хранящемся на складе имуществе, тем чаще ему казалось, что весь этот комплекс СПБ на самом деле одна большая база археологов. Хорошо устроились исследователи прошлого, надо сказать. Тут вам и исследовательские комплексы с мощными сканерами и походными лабораториями, и дроиды любой направленности, от мелких «паучков» – исследователей до летающих геодезистов и охранных «крабов»… и документы – «вездеходы», и даже техника для доставки оборудования. Правда, последняя как раз отсутствует. Очевидно, забрали с собой, когда сматывались… в общем, богато жили господа «археологи».

Добравшись до нужного отсека склада, Ким пробежал взглядом по массивным ящикам, стоящим на полу, и, выбрав три из них с соответствующей маркировкой, попытался отдать команду на активацию дроидов. Не тут‑то было…

Морф – система, обработав приказ, выдала отрицательный результат. Взлом приведёт к полному уничтожению программного обеспечения дроидов, и вместо охранников у Кима в этом случае останется три неподвижных жестянки. Не пойдёт… но ведь вычислители‑то ломались без проблем? Так в чём дело?

Обычный жилой модуль, двухкомнатный… От остальных помещений на уровне отличается лишь тем, что был заперт, и выглядит так, будто хозяин вышел из него на несколько минут и вот – вот вернётся. Очень аккуратный и чистоплотный хозяин, поскольку в модуле нет никакого бардака… нет даже пыли. Это за двадцать‑то лет?!

Вещи аккуратно сложены в закрытых шкафах – нишах, на столе в центре первой комнаты – гостиной готовый к работе голопроектор, рядом пара кристаллов памяти и информ – ключ от сейфа. Точно такой же Ким видел в медблоке, только там он был вставлен в распахнутую дверцу пустого сейфа. Потому и узнал…

Юноша окинул комнату настороженным взглядом и дал запрос на поиск активных устройств. Мало ли? Но ответ морф – системы успокоил, а заодно и объяснил странную чистоту в модуле. Дроиды – уборщики. Два мелких устройства ежемесячно наводящих порядок в комнатах. Больше никаких действующих устройств в модуле нет. Ким расслабился и, выставив двух из трёх «крабов» у входа, принялся за археологические исследования… Хм, обстановка располагает, да.

Первым делом юноша двинулся осматривать шкафы – ниши и их содержимое. Вот тут‑то он и понял, что первое впечатление о модуле было неверным. Да, на полках ниш действительно нашлось некоторое количество одежды… но лишь самый минимум. Пара технических комбезов – обычный планетарный и станционный, с защитой на случай разгерметизации, три запечатанных комплекта нижнего белья. Крепкие, тоже так называемые «станционные» ботинки со встроенными шариками гравикомпенсаторов в подошве. Удобная вещь… по потолку в них, конечно, не походишь… но пробежаться по стене, если умеючи, не проблема, а можно и по полу прокатиться, как на коньках. М – да, во времена учёбы Кима такого не было. «Гравики» тогда, даже самые компактные, разве что в качестве платформ для тяжёлых дроидов использовали… А здесь их не только в мелких «разведчиков» втиснули, но даже в обувь встраивают. Интересно, а что у них с питанием?

Ответ на этот вопрос Ким обнаружил на той же полке. Жёсткий ремень техника с многочисленными элементами для крепежа инструментов красовался небольшой плоской пластиной, опознанной сканером браскома, как увеличенный блок питания носимого оборудования. Восемнадцать подключаемых элементов, при полной нагрузке время работы – семь стандартных суток. Время восстановления заряда – полчаса. Не кисло!

Если бы не удивление от увиденного, то Ким, как и любой мальчишка на его месте, первым делом ухватился бы за ствол. Но собственные имя и фамилия на голографической поверхности идентификатора сдвинули приоритеты.

Прямоугольная карточка размером пять на восемь сантиметров из дорогого, шелковистого на ощупь пластолита, материала, ставшего универсальным задолго до рождения Кима. Длинный шестнадцатизначный номер, имя, фамилия… и дата рождения, глянув на которую юноша фыркнул. Ну да, если судить по карточке, то в день регистрации на Агоре Третьей ему было десять лет, на момент консервации базы должно было исполниться шестнадцать, а сейчас, соответственно, тридцать восемь. Учитывая семнадцатилетний биологический возраст и шестьсот двадцать два года объективного времени, проведённого в стазисе, кавардак с возрастом получался тот ещё.

Ким покрутил карточку в руках и поднёс её к сканеру. Браском тут же вздрогнул и прислал морф – системе уведомление о полученном файле. Ну‑ка, ну‑ка… и что у нас в расширенных данных?

Имя: Ким.

Фамилия: Дрём.

Ким потянулся и, зевнув, поднялся из‑за куцей полки, приваренной к полуборту транспортника и служившей ему по необходимости то верстаком, то, как сейчас, обеденным столом. По тенту снова бешено колотил дождь, так что от идеи выбраться на охоту молодому человеку пришлось отказаться. Опять. А жаль… Как Ким успел выяснить на практике, Логан был прав, и грызы действительно оказались довольно вкусными зверьками. За последние две декады Дрём уже не раз выбирался в холмы, чтобы разнообразить своё меню… ну и потренироваться в стрельбе из карабина, не без того. А готовка… ну, не зря же он в своё время на отлично сдал норматив по добыче и приготовлению дичи в полевых условиях? А ведь тогда у него не было ни соли, ни специй, в отличие от нынешней ситуации.

Но сегодня явно был день, неудачный для вылазки. Дождь зарядил с самого утра, и у Кима остался невеликий выбор – повозиться с дроидами и их программной начинкой, настраивая их для наиболее эффективной работы в связке с морф – системой, или же вновь окунуться в здешний планетарный эрзац Нижнего Информатория… Был ещё вариант с загрузкой в память справочников, которые «потомки» громко именуют обучающими базами, но этим можно заняться ближе к ночи. Всё равно разницы между загрузкой в бодрствующем состоянии и «изучением баз» во сне никакой.

После недолгого размышления Ким всё‑таки решил вопрос в пользу сети. Несмотря на отвратительную скорость связи и довольно скудный, точнее, откровенно утилитарный контент, за две декады, прошедшие от момента ухода с базы, он уже успел нарыть в сети немало интересной информации, в основном на открытых форумах. А вчера вечером и вовсе умудрился забраться под идентификатором убитого «связиста» в инфоветку «Сухих»… довольно большой компании поисковиков, получивших своё прозвище по имени их предводителя. Разумеется, пробираясь через фильтры и отслеживающие программы системы контроля закрытой ветки, Ким остался невидимкой для неё. Иначе какой он к тёмным звёздам орм? Было ли это опасно? Не слишком. Как и в случае с вычислителями базы, в сети отсутствовали интеллект – системы, снабжённые пси – модулями, а без них любая программа остаётся только программой и не больше. Обходить и ломать такие он научился ещё до того, как попал в училище Корпуса. В любом случае Ким не мог прошляпить возможность попытаться узнать что‑нибудь о друзьях недавних «гостей», и… ни ищут ли они некий транспортник.

Выяснил: ищут. Но не машину, принадлежавшую лично командиру уничтоженной Дрёмом группы, а самих бойцов. Впрочем, и поиск, кажется, вёлся спустя рукава. Одно сообщение в общем доступе о поиске и напоминание о награде за решивших «уйти в свободное плавание» без выплаты отступных.

Вообще, первоначальное впечатление Кима о поисковиках за это время сильно изменилось. Он‑то поначалу посчитал «археологов» такой же общиной, как и «подводников», но… схожими они оказались лишь в одном – в обеспеченности. Да и то, среди команд поисковиков, как выяснилось, разброс в доходах бывал очень и очень внушительным. Но даже не в этом дело. «Подводники», окопавшиеся на своих океанских фермах, как на пустотных станциях, действительно представляли собой спаянные общины, тогда как вольные в передвижениях «археологи», не привязанные к своему источнику дохода, как «подводники», были куда более аморфной группой. Ни о каком серьёзном взаимодействии между ними и речи не было, зато конкуренция процветала. И если в пределах одной команды или группы, объединявшей несколько поисковых команд, эта конкуренция была вполне… цивилизованной, то с представителями других команд и одиночками господа «археологи» не церемонились. Собственно, пример их действий в случае столкновения с «коллегой» Ким и сам наблюдал не далее, как две декады тому назад. И не только наблюдал…

Вейн действительно оказался очень маленьким городом… по сравнению с теми мегаполисами, что помнил Ким. Да и по здешним меркам, довоенным, разумеется, он не тянул даже на региональный центр… но то было до войны и орбитальных бомбардировок. А сейчас Вейн с его двухэтажной застройкой вполне себе оживлённый торговый городок средних размеров, расположившийся на берегу океана, у устья широкой Вагды.

Здесь не было домов из вездесущего пластобетона, как не было и общественного транспорта. Над улицами не проносились со свистом глайдеры, а об орбитальном лифте и вовсе можно было промолчать. Зато каменные дома утопают в зелени, а крыши сверкают отражённым от солнечных панелей светом. По широким улицам разъезжает колёсная техника, по большей части представленная юркими двухместными квадрами, а вот на мощные машины вроде кимова «Рокота» местные поглядывают с неудовольствием. Но об этом Дрёма просветил Трой, так что, едва оказавшись на улицах Вейна, Ким свернул к ближайшей стоянке, указанной на послушно высвеченной браскомом карте, и уже через несколько минут транспортник застыл посреди полупустого ангара.

А вот стоимость стоянки, объявленная пропустившим его в ангар худощавым стариком с гривой заплетённых в хитрую косу, седых волос и крючковатым носом на смуглом морщинистом лице, неприятно удивила.

– Сорок кредитов?! В сутки? – Юноша окинул взглядом старика, невозмутимого, словно выходец с Топаканы. Впрочем… почему «словно»? Если учесть косу, общий абрис лица и худощавое телосложение, Хрон вполне может оказаться выходцем с этой самой планеты.

– Именно. Сорок кредитов в сутки. – Проговорил тот.

Судя по всему, в своей социальной политике власти Вейна решили идти по пути бывшего сюзерена Агоры, то есть по стопам королевства Ронд. Суть проста. Все жители города делятся на три категории. Собственно, постоянные жители города, так сказать, аналог подданных королевства Ронд, городские работники, как подобие вольных поселенцев в королевстве, имеющие право заниматься предпринимательством, но не имеющие права работать в администрации или иным способом участвовать в формировании внутренней политики, и гости города – аналог подданных других государств. Никакого права работать на территории города или подконтрольных ему территориях, иначе как на неквалифицированных работах или батраком на фермах, никаких политических прав и довольно серьёзный перекос в сторону «местных» при разборах возможных споров. Но вот система перехода из одного состояния в другое, в отличие от детально расписанных процедур в королевстве, в Вейне была запутанна и неопределённа. Ввиду небольшого количества жителей и… нежелания городского Совета бездумно увеличивать их число, по каждому случаю смены статуса решения принимаются отдельно малым составом совета, в который входят торговый советник, маршал и глава городского Совета, он же – мэр города.

Ну а в том, что при такой политике цены на товары и услуги в городе зависят от статуса покупателя, и вовсе нет ничего удивительного. Правда, затея Троя с «местью» за пустой браском всё же была некоторым перебором. Обычно разница в стоимости товара для городского работника и жителя города не составляет более двадцати процентов, а статус гостя добавляет ещё столько же к начальной стоимости товара или услуги. А заявленные ушлым стариком при встрече сорок кредитов за суточную аренду стояночного места превысили стандартный ценник почти втрое.

Но что самое интересное, в сети не было ни одного упоминания о таком вот дифференцированном подходе Вейна. Жалобы на высокие цены встречались, особенно в инфоветках поисковиков. Но о том, что это, так сказать, официальная политика городского совета, упоминаний не было. Ни одного.

– И как же мне сменить статус? – Тихо проговорил Ким.

– Тебе это так необходимо? – Чуть приподняв бровь, поинтересовался старик, медленно прихлёбывая клему из классической круглой чашки, сделанной из плода маниоба, ореха, скорлупа которого не уступает по твердости алмазу. Точно такая же чашка стояла и перед Кимом. Сделав из неё глоток ароматного взвара, юноша кивнул.

После заката Вейн и вовсе превратился в живую декорацию к историческому видео. На улицах тихо, прохожих почти нет, даже вездесущие квадры, недавно шмыгавшие без всякого порядка по дороге и успевшие испортить Киму настроение по пути на стоянку, и те исчезли. По крайней мере, так было в той части города, через которую шёл Дрём в поисках гостиницы. Полагаться на карту Троя он больше не собирался, а потому забрался в местную сеть и, довольно быстро отыскав адреса имеющихся в городке отелей, решил посетить их все по очереди…

Конечно, Ким мог бы переночевать и в «Рокоте», как обычно, но желание комфорта и мечты о горячем душе перевесили бережливость и расчёт. В конце концов, в прежней жизни ему чаще всего приходилось довольствоваться пустотным душем… когда вообще была возможность воспользоваться хоть каким‑то душем.

Только оказавшись в сотне метров от первого отеля, Ким понял, что не весь город засыпает сразу после заката. Ближе к центру жизнь продолжала бить ключом и сейчас. И судя по звукам, доносящимся из подворотни, некоторых она била по голове.

Глянув по сторонам и не обнаружив поблизости ни одного прохожего, Дрём уже собрался было пройти мимо разбирающихся в тёмном углу личностей, но… всегда находится это идиотское «но»!

Раздавшийся из подворотни приглушённый взвизг явно не принадлежал взрослому человеку. И ноги Кима сами понесли его навстречу неприятностям. Почти мгновенно сформированные нанитами морф – системы активные линзы разогнали и без того не слишком густую темноту, краски выцвели, зато картинка тут же обрела чёткость и контрастность.

Странная ситуация складывается в здешних местах. Вот вроде бы есть за холмом вполне приличный городок… ну, по послевоенным меркам. Живёт себе, торгует… жители работают, развлекаются… на карте Ким не только бордель, но и театр видел. Улицы освещённые, каждый дом солнечными панелями сверкает. Порядок, опять же, какой‑никакой, хм… А перейдёшь через холм и будто в другой мир попал. Руины, разруха… люди живут в подвалах, шарахаются от каждого шороха. Какое энергоснабжение?! Они даже воду с ключей или реки берут. А у кого имеется даже плохонький генератор, тот молчит. Потому как иначе, сопрут, и хорошо, если самого бывшего гордого владельца в живых оставят. Стрельба и поножовщина не исключение, а правило. В общем, жизнь в лучших традициях Нижнего Салема, каким его запомнил Дрём.

Как так получилось? Только тёмным звёздам известно. По крайней мере, Мику и его огневолосой подруге Нари, по их утверждению, причины такого отношения были неизвестны. Но они были искренне убеждены, что в Вейне выходцам из Старого города совсем не рады. Местных не нанимают на работу, не позволяют селиться в городе… хотя найденные ими в руинах «осколки прошлого» покупают, но, опять‑таки, не все торговцы согласны работать с такими «поставщиками». Повезло ещё, что у Мика были неплохие завязки на базе поисковиков и в паре магазинчиков на окраине Вейна, иначе их компании пришлось бы совсем туго.

– Мы бы может и ушли отсюда… но куда и как? – Развела руками Нари. – Нас здесь десять человек. Мы с Миком старшие, остальные ещё совсем дети. Двое ровесников Тины, остальные чуть постарше… И какой караван возьмёт с собой такой «детский сад»? Да если и возьмут… слишком велика вероятность попасть в рабство. А у нас из оружия только один старый убитый игольник, да…

– Нари. – Одёрнул её Мик, и девушка чуть растерянно ему улыбнулась. Похоже, она совсем недавно оказалась в нынешних условиях, иначе не была бы так откровенна.

Долгой беседы не получилось. Нари замкнулась в себе и больше молчала, чем говорила, а Мик, умудрившийся потерять Тину во время похода в город для продажи собранного хабара, и без того угрюмо зыркал на Кима и изначально не был настроен на разговор. Тем более после того, как Ким стал свидетелем взбучки, устроенной рыжей по поводу «потери» в городе Тины. И никакие отмазки, что, дескать, девчонка не раз уже ходила в город в одиночку и вообще не такая уж беспомощная, Мику не помогли.

Договориться с упрямым цилиндром у Кима получилось только к утру. Зато теперь можно было с уверенностью сказать, что вместо стандартного маячка из самоспаса на верстаке стоит полноценный межсистемный передатчик с полностью актуальными протоколами связи, честно слямзенными укрощённой интеллект – системой из пространства. Благо, как и всякая звезда в освоенном космосе, светило системы Агора тоже участвовало в ретрансляции сигналов межсистемной связи, а уж вычислителю, установленному в бывшем маяке, при наличии активного элемента и мощного пси – модуля, да при активной помощи морф – системы Кима просканировать и распознать проходящие через систему сообщения, было не так уж сложно.

Отвалившись от верстака, Ким потянулся и, широко зевнув, улыбнулся. Что может быть лучше хорошо выполненной работы? Только её оплата и… крепкий, долгий сон.

– Ну как? Получилось? – Голоса Тины и Нари слились в один тихий, но удивительно слаженный возглас. На этот звук в комнату заглянул и заспанный, но явно заинтересовавшийся происходящим Мик.

– Да. – Дрём довольно кивнул, оборачиваясь к ним. – Передатчик готов к работе. Все протоколы обновлены, опознаватели приведены к нынешним стандартам, теперь к передатчику можно подключиться с обычного браскома… если есть инфоключ, конечно.

– А сам инфоключ? – Поинтересовалась Нари. Ким ухмыльнулся и постучал указательным пальцем по виску.

– А потом этот гений продемонстрировал запись разговора с моими людьми. Собственно, уже одного этого факта было достаточно, чтобы я освободил Кима из‑под стражи, но тут примчался твой приятель и устроил в участке форменный скандал… Те два идиота, что решили подзаработать деньжат на «глупом мальчишке», теперь не раз пожалеют о сделанном. – Закончил маршал свой краткий пересказ отцу истории о знакомстве с Дрёмом.

– Почему? Неужели владелец стоянки в Вейне такой влиятельный человек? – Поинтересовался Ким, и отец с сыном переглянулись.

– Во – первых, он владеет всеми стоянками в городе. – Медленно проговорил Ром, и Дрём хмыкнул, вспомнив момент знакомства с Хроном…

– А во – вторых, ему принадлежит единственная мастерская по ремонту транспортной техники и тяжёлых дроидов. – Закончил за отца Влад и добавил, – правда, у поисковиков имеется своя рембаза, но чужих они туда не пускают ни под каким видом. Так что, у моих накосячивших подчинённых возникла весьма серьёзная проблема с ремонтом личного транспорта. Цену старик будет ломить… пустотную.

Надо же, время течёт, всё меняется, но некоторые вещи остаются такими же, как и шестьсот лет назад… Цены в пустоте, особенно на ремонт оборудования и планетарные продукты, всегда отличались немилосердностью и, судя по словам маршала, так оно остаётся и по сей день.

В следующий визит в старый город, через пару дней после пострелушек в тире с маршалом, Ким не поленился прихватить с собой пару дешёвых браскомов, валявшихся в «трофейном» ящике «Рокота», не забыв предварительно их почистить, оставив только голую операционку с минимумом функций и подключив через доставшуюся от «связиста» станцию к планетарной сети. Теперь в случае необходимости Нари или Мик могли с ним связаться, не мотаясь в город и не дожидаясь, пока он сам заявится к ним в гости.

Ну, а кроме того, по пути он заглянул в продуктовую лавку, где прикупил десяток «ирпов», отдав за них дневной заработок, пару тушек пустынных грызов, обошедшихся ему в пятнадцать кредитов, ну и сласти для детей. Итого, минус пятьдесят кредитов. Натуральный грабёж. Но, увы, так везде. Покупая одежду для себя, ему вообще пришлось выложить сотню кредитов. Это за два технических комбеза без коннекторов, три футболки и нательное бельё! А куртка из кожи морского драйка за пятьдесят кредитов? Бр – р…

Ким вздохнул. Статус гостя города давал о себе знать. Будь он хотя бы «работником», цена на любую покупку оказалась бы процентов на двадцать ниже. С другой стороны, ждать, пока совет примет положительное решение по этому вопросу, и ходить всё это время в одном и том же комбезе было бы глупо. Вот и пришлось раскошеливаться.

Хорошо ещё, что Ром согласился взять у него несколько «трофеев» по вменяемой цене, не цепляясь к статусу. Так, Ким вполне удачно пристроил оба «Треска» за пятьсот кредитов и потрёпанный плазмобой за сотню. Остальное Дрём пока решил придержать, хотя Ром довольно прозрачно намекал, что готов выкупить у него «пауков». Но тут уж Ким сделал вид, что в упор не понимает, о чём идёт речь. Расставаться с дроидами – разведчиками, показавшими себя толковыми универсальными помощниками, незаменимыми для мелких работ, он не собирался. Вообще. Пришлось работодателю отступить.

Как бы то ни было, но ситуация с деньгами подталкивала Кима к необходимости чуть поступиться осторожностью и поторопиться с продажей передатчика. Гости из космоса могут прибыть в любой день, и оказаться в этот момент без средств для оплаты перелёта парень не желал. Правда, была у него надежда на «Рокот», вот только были и подозрения, что если станет известна причина продажи, нормальной цены за машину ему не дадут. Тем более, что один осведомлённый человек в городе уже имеется… Хрон.

Ким вряд ли признался бы в этом вслух, но слова Тины пришлись ему по душе. Возможность прогуляться с Нари по городу отозвалось теплом в душе… и предвкушением. Влюбился? За пару встреч в полутёмном подвале? Ерунда… но не признать, что огневолосая девушка ему симпатична, Дрём не мог. Как не мог и не отметить тот факт, что Мик неровно дышит к своей подруге. Ничем иным оправдать раздражение и язвительность, время от времени прорывавшиеся у последнего при общении с Кимом, было невозможно. Да и эмоциональный фон Мика при общении с Нари выдавал бедолагу с головой. Именно бедолагу, поскольку никаких признаков ответных чувств к нему со стороны девушки Ким не обнаружил. А вот интерес к самому Дрёму прослеживался. Лёгкий, ни к чему не обязывающий, но довольно устойчивый. И это радовало.

От размышлений и воспоминаний о недавней встрече с Нари юношу отвлёк голос вошедшего в мастерскую Рома.

– Эгей, Ким, ты здесь?

– Здесь, брим Ром. – Дрём вынырнул из‑под верстака, где рылся в ящике с расходниками, и махнул рукой хозяину дома. – Что, новый заказ?

– Вроде того. – Ухмыльнулся тот и, повернувшись к открытым настежь створкам ворот, заорал, – затаскивай потихоньку!

Встретив Нари в оговорённом месте, Ким невольно залюбовался девушкой, ради выхода в город сменившей удобный, но не очень‑то презентабельный технический комбез на короткое белое платье, довольно свободное, но открывавшее изумительный вид на стройные ноги. Очевидно, юноша как‑то выдал себя, потому как в эмоциях огневолосой на миг мелькнуло довольство.

Спохватившись, Дрём поприветствовал «гостью» и, вспомнив давние уроки соцархитектуры, поспешил вслух выразить своё восхищение. Нари выслушала комплименты с благосклонной улыбкой и, поблагодарив Кима, тут же подхватила его под руку.

– Сначала дело, потом всё остальное… – Негромко проговорила она, едва касаясь уха юноши губами, отчего беднягу обдало жаром.

– Остальное? – Справившись с собой, Ким покосился на девушку, и та мечтательно улыбнулась.

– Мне нечасто удаётся погулять по городу, так что я не намерена упускать такой шанс. – Ответила она и, бросив на Кима короткий взгляд из‑под приопущенных ресниц, осведомилась. – Ты же позаботишься о безопасности своего делового партнёра?

– Я слышал, Барри ногу сломал? – Протянул Ром, разливая по бокалам ароматную наливку темно – вишнёвого цвета. Сын в ответ задумчиво кивнул. – Говорят, он споткнулся в тире о дроида – уборщика. Это правда?

– Не совсем… – Вздохнул Влад. – Поскользнулся у себя дома на полу, который этот самый дроид только что чистил.

– Угум… Понятно. – Ром усмехнулся.

– А с чего такой интерес к моему помощнику, отец? – Поинтересовался маршал. – Боишься, что он предъявит претензии твоей мастерской? Это ж вы с Кимом того дроида чинили?

– Ким. Не я. – Уточнил тот, не стирая улыбки с лица. Сын насторожился.

В гости к Нари и Мику Ким отправился лишь перед следующими выходными, зато с хорошими новостями. Покупатель передатчика найден, и маршал обещал обеспечить безопасность сделки.

Вспомнив беседу с Владом, Дрём усмехнулся. При встрече в доме Рома маршал с минуту молча сверлил Кима взглядом, а потом махнул рукой.

– Спасибо, что не убил моего помощника. – Буркнул он, указывая Дрёму на свободное место за накрытым столом.

– Это привело бы к проблемам. – Пожал плечами Ким. – А мне не улыбается перспектива потерять возможность спокойно дожить до прилёта пустотников.

– Хм… ладно. Я говорил с Барри, и он уверил меня, что сам предложил идею с маячком Трою. Тот не был особенно доволен затеей, но помощь принял. – Помолчав, хмуро проговорил Влад. – Говорю это на тот случай, если ты вдруг решишь доискиваться ещё каких‑то виноватых. Мне не нужны лишние эксцессы в городе.

Несмотря на ставшее уже привычным недовольное сопение Мика и носящуюся вокруг ребятню, Ким был очень доволен вечером, проведённым в старом городе. Правда, пришлось пообещать Тине прогулку по Вейну в качестве «возмещения морального вреда», так сказать, но это не то, что могло расстроить Дрёма. Шустрая весёлая девчонка, любопытная, как пять кошек, она напоминала Киму одну из однокашниц по приюту, мелкую такую кнопку, тем не менее, бывшую безоговорочным авторитетом для своих одногруппников… и первой заводилой всех их проделок. Головная боль для обычно индифферентных воспитателей и администрации…

Тина была такой же. В команде Мика и Нари она по праву занимала место этакого «заместителя» рыжей. В моменты отсутствия Нари эта малявка командовала всем «домашним» хозяйством, и остальные обитатели подвала слушались её беспрекословно… ну, по большей части. При этом сама Тина никак не выпячивала своё «превосходство», при необходимости не чуралась грязной работы и с удовольствием участвовала в проказах ребятни, частенько выступая их организатором.

Вот и сегодня, заглянув в подвал, Ким оказался в центре урагана. Мик носился за визжащими и хохочущими детьми, а Нари сидела за своим верстаком и тихо всхлипывала от смеха. Здесь же, прямо на крышке стола, устроилась и Тина: болтая ногами и невозмутимо прихлёбывая взвар из огромной кружки, она всем своим видом демонстрировала полную непричастность к царящему вокруг бедламу. Если бы ещё не пальцы, заляпанные той же краской, разводы которой красовались на лице Мика, превращая его в гротескную маску… Ким фыркнул.

Пока заметившие его присутствие дети наперебой здоровались, а Мик оттирал с лица краску, Дрём успел указать Тине на её упущение, и кнопка, катастрофически покраснев, умчалась в закуток санузла.

На этот раз Ким притащил своим «партнёрам» не только сласти, но и кое‑что иное. А именно, целый ворох одежды для детей, обошедшийся ему в довольно круглую сумму, и хорошие новости для Мика и Нари.

– Опять ему пишешь? – Мик подошёл к освещённому «ночником» верстаку, за которым устроилась Нари, и девушка, вздрогнув, резко выключила облако голографического экрана, мягко светившееся над браскомом.

– И что? – Во взгляде девушки, брошенном на приятеля, мелькнула настороженность.

– Да ничего… твое дело, конечно, но… – Мик пожал плечами и, чуть помявшись, продолжил уже другим, куда более мягким тоном. – Ты же понимаешь, что это ненормально, Нари?

– Что именно? – Деланно безразлично произнесла та.

– Всё это… Не отгораживайся от меня, подруга. Мы уже два года друг друга знаем. Пропасть времени по здешним меркам, разве нет? – Мик хотел было коснуться плеча девушки, но отдёрнул руку. – Поговори со мной. Пожалуйста.

Несмотря на явную неприязнь, которую Мик испытывал к Киму, он всё‑таки воспользовался советом своего «соперника» и заказал у хозяев резиденции «такси». Правда, когда он уже садился в небольшой четырёхместный «пустынник», Нари проигнорировала его выжидающий взгляд и… демонстративно подхватила Кима под руку. Её напарник дёрнул щекой и, не говоря ни слова, захлопнул дверь.

– Вы поссорились? – Спросил юноша, когда они с Нари остались вдвоём на площади перед резиденцией.

– Он ревнует. – Коротко ответила рыжеволосая, недовольно поморщившись, и тут же попыталась улыбнуться. – Пойдём, погуляем, а Ким?

Влезать в ссору двух старых знакомых Ким посчитал идиотизмом, а потому вместо расспросов только коротко хмыкнул.

– Идём. – Проговорил Дрём и, махнув на прощание ехидно ухмыляющемуся маршалу, появившемуся на пороге резиденции в компании отца, потянул девушку в сторону центральной улицы. Ещё не хватало выслушивать комментарии этих двоих…

Открыв глаза и оглядевшись по сторонам, я поначалу даже не понял, что именно вижу. Лишь через несколько долгих, как бесконечность, мгновений до меня дошло, что я нахожусь не в кабине «Горина», а в медблоке… обстановка которого кажется смутно знакомой.

«

… Курсанту Дрёму явиться в третий сектор, блок «Д». Время исполнения – 12:00, 11:59, 11:58…

».

Отогнав от внутреннего взора выведенный морф-системой приказ, я сорвался с жесткой койки и, метнувшись к встроенному в стену шкафу, принялся облачаться, одновременно мысленно выстраивая оптимальный маршрут.

И лишь оказавшись у шлюза ведущего в нужный сектор, я осознал, где именно нахожусь. До боли знакомая обстановка не давала ни единого шанса на ошибку. Учебный центр Корпус Сервус. Тот самый, из которого я сбежал на расстояние в шесть сотен лет… стоп!

Повинуясь приказу, морф-система вывела перед моим внутренним взором календарь и часы… мгновение, и показания, соответствующие времени и дате Агоры Третьей, мигнув, исчезли, сменившись сообщением морф-системы об их синхронизации с данными Информатория. Ого! Неужели? Информатории открыты? Оба? Впрочем, о чём это я?.. Если уж я неведомо как снова оказался в Корпусе, логично было бы ожидать, что и инфосистемы работают. Кстати!

Я жаловался на загруженность? Зря… вот за следующие десять суток я узнал, что такое настоящая нагрузка. Ни секунды покоя, ни малейшей возможности разобраться в себе. Всё бегом, без остановки… и ведь, самое главное, непонятно, зачем?

Все мои однокурсники уже получили свои лейтенантские нашивки и разъехались к местам дальнейшей службы, а меня продолжали гонять, словно сопливого первокурсника. Это притом, что по всем документам учебного центра я прохожу как окончивший обучение и благополучно выпустившийся лейтенант. Кстати, именно в этом была причина странного поведения Пустотного Призрака, когда у меня сорвало тормоза. Он, оказывается, лишился доступа к моей морф-системе и просто не мог отдать ей приказ на применение успокоительных средств. В принципе, логично. Если уж я выведен из личного состава учебного центра, то и доступ преподавателей к моей морф-системе должен быть ликвидирован. Инструкции на этот счёт однозначны. С момента выпуска курсант неподотчётен командирам учебного центра, и доступ к его морф-системе передаётся главе сектора «Н» по месту дальнейшей службы. И только после назначения на должность «молчи-молчи» передаст коды доступа непосредственному начальнику, да и то лишь в объёме компетенции последнего. Вот такая система. Одно «но»… я до сих пор не прошёл распределение и, несмотря на то, что в банках данных учебного центра числюсь выпустившимся лейтенантом, до сих пор не получил ни своих нашивок, ни приказа следовать к месту службы. Были бы силы, давно бы взбесился от этой неопределённости.

– Подъём, курсант Дрём. – Вот, нарисовался, хрен сотрёшь. Я мысленно вздохнул, но вскочил с койки и уставился на майора Уно.

– Одевайся, Ким. Комиссия не будет ждать. – Окинув меня взглядом, кивнул куратор, и морф-система тут же выдала уже опостылевший мне приказ-«поводок».

«

Второй сектор, блок «А» – время прибытия 45:00, 44:59, 44:58…

» Что за харг?! Сорок пять минут? Да я за это время успею к местному светилу сгонять и обратно вернуться.

Спасибо, полковник, за щедрый «подарок». А я-то голову ломал, с чего это вокруг меня такую суету затеяли. Грешил на психологов… зря. И действия куратора по моей нейтрализации привязывал к лейтенантскому иденту тоже зря. Точнее, неверно определил причину и следствие. Всё оказалось просто и незатейливо. Перемудрили подчинённые доктора Лимы со своими экспериментами, да так, что подопытный «сломался». Точнее, не столько я сам, сколько небольшая часть, морф-системой именуемая… хотя и мозгу досталось. Но больше всё-таки морф-системе. После стазис-камеры она с какой-то стати перестала воспринимать коды доступа высшего приоритета. Вообще. Иными словами, ни парализовать, ни отравить, ни убить меня непосредственному начальнику или тем же «молчи-молчи», с помощью штатных кодов доступа к морфу не удастся. Вот меня и произвели в лейты… особым порядком, без одновременного назначения места службы и отсылки мастеркода в сектор «Н».

Ну и мои личные заморочки, точнее выверты мозга. Лёгкие ментальные закладки, устанавливаемые всем курсантам без исключения, те самые, что во время службы обрастают целыми «кустами» позднейших установок, у меня теперь закрыты. В смысле, они есть и никуда не делись, но из-за резко сместившихся императивов, то есть личных жизненных принципов, опираясь на которые, как на реперные точки, вообще-то и выращивают в мозгах офицеров Корпус Сервус целые «сады» ментальных установок, в моём случае влепить что-то сверх уже имеющегося невозможно, пока не будут определены те самые реперы. А опознать их, чтобы заново привязаться… нереально. Для этого придётся либо пару лет держать меня под плотным контролем специальных интеллект-систем, которые будут разбирать каждый мой шаг, слово или действие, как это, собственно, и делается в учебке перед первоначальной установкой основной базы-закладки, либо жёстко ломать возведённую специалистами Корпуса псиблокаду, как раз и призванную защищать разум офицера от поползновений поживиться в его мозгу страшными военными тайнами. Но жёсткий слом в девяноста девяти случаях из ста превращает человека в овощ. Смысл?

Казалось бы, мне радоваться надо, что избавился от всех возможных ошейников Службы, да не тут-то было. По логике и установленным правилам меня, как «потенциально нелояльного специалиста», должны были бы списать, вляпать в мозг грубый стопор на «неразглашение» и, обрезав функционал морфа, выкинуть на «вечный» гражданский контракт, по которому я должен был бы отработать все потраченные на моё обучение средства. А это рабство, поскольку разрыв такого контракта не предусмотрен. Вообще. И пахать бы мне на каком-нибудь заштатном ретрансляторе смотрителем без прав, но с кучей обязанностей до самой смерти, не имея возможности даже временно покинуть свой пост. Нерадужная перспектива. А уж сколько радости такой неудачный и наверняка не совсем официальный эксперимент, точнее, его результат, должен был принести командованию учебки? Вот-вот… потому и говорю полковнику Зейду большое человеческое спасибо. Он ведь не только статистику выпуска поправил, да свою напортачившую задницу прикрыл, отправив меня на службу, пусть и с низшим уровнем допуска, вместо того, чтобы на контракт скинуть, но и эдак ненавязчиво подкинул жизненно важную для меня информацию. А как ещё можно объяснить сброс такт-капитану Арно открытого файла моего досье по короткому протоколу, да ещё и с названием в виде части моего же идента? Идеальная завлекалочка! Уж собственный идентификатор, пусть и обрезанный до восьми знаков, в чужой открытой передаче даже простейший интеллон не пропустит. Про то, что файл оказался открытым для моего морфа, но явно был «зашифрован» для всех окружающих, можно и промолчать. Как и про короткое сообщение с объяснением перспектив перехода на гражданский контракт и почти издевательским пожеланием «служить честно и достойно», полученное моим морфом с закрытого номера, спустя два часа после прощания с капитаном Арно. Такой намёк и идиот поймёт.

Эх, спасибо-то, оно, конечно, спасибо… А ведь дела-то аховые. Командование своими вывертами и экспериментами на корню зарубило мою так и не начавшуюся толком карьеру. С «вечным» низшим допуском мне выше капитанского звания не подняться, да и то, если только в какой-нибудь дыре, куда обычного офицера Корпус Сервус разве что в ссылку отправить можно. Весело? Обхохочешься. М-да. Ох, встречусь я с доктором Лимой, и загремит он у меня в автодок с множественными переломами. А что? Неплохая мечта… Хах!

Я оборвал откровенно нервный, злой смешок и взглянул в зеркало, появившееся на двери гардероба в «моём» медблоке. Оттуда на меня смотрел бравый, подтянутый юнец в форменном чёрном кителе Корпус Сервус с лейтенантскими нашивками и всеми положенными знаками различия… и отличия, курсантам к ношению запрещёнными, хотя в досье вносимыми. Берета не хватает, а так, хоть сейчас на плакат. Тьфу!

Оказавшись в своей каюте, расположенной, вот сюрприз-то, по соседству с моей, капитан осмотрелся, не глядя швырнул полупустую сумку в шкаф и… морф неожиданно подал сигнал о полной блокировке всех систем наблюдения в каюте.

– Итак, лейт. – Заговорил такт-капитан, но заметив моё беспокойство, ухмыльнулся. – Не напрягайся. Мне просто нужно кое-что тебе сообщить… без надзора со стороны безов или служб учебки. Так что, перестань мандражировать и слушай внимательно.

– Есть, не мандражировать. – Откликнулся я.

– Парень, кончай дурака изображать. – Вздохнул такт-капитан, указывая на стул. – Садись. Вчера ты получил копию собственного досье. Прочёл?

Я кивнул. А что? Отрицать этот факт глупо. На моём месте так поступил бы любой орм.

– Дар полковник. – Арно привычно подобрался, хотя видеть этого Зейд, разумеется, не мог. Разговор шёл через морф и Верхний Информаторий, так что вместо фигуры такт-капитана перед внутренним взором полковника маячило лишь его лицо. Правда, мимика, благодаря возможностям морфа, передавалась с потрясающей точностью… но лишь старшим по званию. В беседах с равными по званию и подчиненными, носители интеллонов и морф-систем предпочитали отключать передачу мимики, на всякий случай.

– Расслабься, Сезар. – В «голосе» полковника Зейда послышалась лёгкая насмешка. – Ты уже давно не мой подчинённый.

– Полковник всегда старше капитана. – Ровным тоном откликнулся Арно, тем самым исполнив приказ и подтверждая собственные же слова.

– Ладно-ладно. Как тебе мой подарок?

– А это был именно подарок? – Уточнил Сезар. – Вроде бы потенциальных приобретателей было больше одного человека…

Предложи мне кто-нибудь подобную работу до «психотеста», я бы, наверное, сразу сдал такого умника «своякам», но… очевидно, приключения на Агоре действительно сильно повлияли на моё мировоззрение. Куда только подевался пиетет и вера в службу?!

Сейчас я готов работать на предложенных условиях, по факту вводя в заблуждение Корпус, притом что формально ни одна инструкция не нарушается. Особенности работы со смежными структурами, не входящими в вертикаль подчинения Корпуса. Флотские могут делать на своей базе что угодно, и наша служба не имеет права вмешиваться в их деятельность. Исключением может быть лишь прямое нарушение закона. Но даже если вдруг флотские начнут скопом вывозить содержимое складов моб. базы, на которой мы сейчас находимся, всё что я могу сделать, это доложить о таком факте в секторальное управление. И лишь получив от него полномочия, буду вправе запросить у командования базы подтверждение законности вывоза имущества.

Правда, как раз в этом пункте у нас всё в порядке. Более того, складские комплексы базы постоянно пополняются. Военные транспортники снуют туда-сюда чуть ли не каждую неделю, забивая один ангар за другим. А грузовые боты впоследствии умудряются растащить имущество по всей базе. Вообще, то, что происходит на станции, я могу назвать только одним словом – реконструкция. Грандиозная перестройка объёмов базы не затронула пока что только управляющий модуль и основной силовой блок. В остальном же…

Многочисленные пустующие склады в «нижней» полусфере станции превращаются в жилые зоны, обрастая всей необходимой инфраструктурой, детали и комплектующие которой извлекаются из забитых под завязку ангаров. Во втором внутреннем кольце станции вырос огромный медицинский комплекс, оснащённости которого позавидовал бы любой государственный мед. центр. И половину этого комплекса по плану должна занять стазис-секция, в которую можно будет запихнуть жителей целого городома

[11]

. А это около ста тысяч человек, между прочим. Для обеспечения энергоснабжения растущей базы многочисленные строительные боты, кстати, изъятые с тех же складов, строят ещё один силовой блок, в конструкциях которого я с нескрываемым удивлением насчитал добрых два десятка объединяемых в одну систему энергоустановок «А»-класса. Одной такой хватит, чтобы обеспечить работоспособность линкора, собственно, именно для этого они и предназначены. Говорить о том, что энергоустановки были взяты со складов базы, и вовсе не стоит, наверное.

В первом внутреннем кольце, где уже демонтировали блоки вспомогательных служб, перенесённые в выстроенный под ним «дубль», боты подводят коммуникации для будущей парковой зоны. А гидропонные поля? Всё третье внутреннее кольцо станции планомерно превращается в одну большую теплицу! В промежутке между ним и вторым кольцом возводятся блоки ближней ПКО, оснащение которых пугает своей параноидальностью. А главный калибр скорострельных турелей внешнего кольца, куда, кстати, также планируется вынос большей части стартовых площадок, способен напугать и флот линкоров. Но самое поразительное не это… В «верхней» полусфере станции, объёмы которой пока используются по назначению, то есть в качестве складов, по увиденному мною плану должны быть размещены два производственных и два перерабатывающих комплекса, между которыми будет расположен совершенно гигантский, никогда не виданный мною прежде прыжковый двигатель.

– А-два, видишь его? – В этом выходе Алекс, внимательно наблюдавший за боями коллег, решил немного схитрить. Предыдущие две группы, как он понял, проиграли просто потому, что не смогли вовремя обнаружить противника, подкрадывавшегося к ним в скрыте. Не хватало мощности сенсорного комплекса. Именно поэтому его группа «сдвоила» поисковые системы, распределив наблюдаемое пространство на две полусферы. Нижнюю ведёт «двойка», верхнюю – «тройка». А «четвёртый» работает только на огневом контакте, закачивая импульсники до предела. Из-за этого ему даже маневрировать приходится медленно и величаво, будто не вёрткий истребитель ведёт, а разожравшийся монитор. Да, собственно, «четвёрку» и охраняют так же, как пресловутый монитор. 

– Пусто, командир. – Откликнулся на запрос Алекса ведомый.

– А-три? – Роун нахмурился. Ведь сенсоры точно дали засечку именно тут. И где противник, спрашивается?

– По нулям. – Напряжённо ответил тот.

– Расходимся в конус. Берегите четвёрку. – Алекс решил проверить мелькнувшую в голове идею.

Нельзя сказать, что после того случая с пилотами мои отношения с личным составом «Странника» сильно изменились. Отчуждение и холод большинства членов экипажа никуда не делись, но у меня, по крайней мере, появилась своеобразная отдушина. Я стал желанным гостем на истребительной палубе, а это уже неплохо. Раньше мне было откровенно плевать на отношение окружающих, что в учебке, что в трущобах Нижнего Салема. После смерти родителей я всегда был сам по себе и относился к окружающим с заметной опаской, не изменилось это и после… «теста», скажем так. Но после рабочего дня, возвращаясь в каюту, я оказывался в пустоте, и в голову начинало лезть… всякое. Воспоминания об Агоре, сомнения… Но если поначалу я мог хотя бы поговорить  с доктором из «Виты», то с окончанием курса такая возможность исчезла. И каждый вечер стал оборачиваться для меня жуткой тягомотиной. Я пытался бежать от скуки и воспоминаний, уматываясь на строительстве завода, порученном мне гард-полковником, собственно, именно в надежде на избавление от сомнений и неуверенности я и согласился с его предложением работы. С радостью… но работая до предела и занимая редкое свободное время изматывающими тренировками, я понимал, что таким образом просто загоняю себя в гроб. И появление на базе людей, с которыми я мог просто поболтать ни о чём или устроить тренировочный бой на истребителях в Пустоте или на имитаторе, позволило мне немного расслабиться.

Вот и сегодня после очередной смены, во время которой мне пришлось вытаскивать рухнувшего в шахту дроида, я принял звуковой душ и, переодевшись в штатское, двинулся на истребительную палубу договариваться об очередном вылете на тренировку в Пустоте. На «Умбе», разумеется. Биться с Горином пилоты не желали. Их можно понять. Состязаться в прямом боестолкновении с Горином затея пустая… для моего модуля, разумеется. Он ведь не способен развить скорость, сопоставимую со скоростью атакующего истребителя, да и по манёвренности несколько отстаёт от тех же «Умб». У Горина установленный досветовой максимум всего две тысячных, выше которого ни о каких манёврах и речи быть не может, а для истребителей это экономичный ход! Нет, на модуле можно уйти от преследования, например, внутрисистемным прыжком, но у него минимальная дальность полмиллиона километров! Это уже не бой. Про сражения на моём «поле» и вовсе можно промолчать. Спецам «спиб» эскадрилий просто нечего противопоставить комплексам Горина.

Правда, они недолго ходили расстроенными по этому поводу. Как-то вечером, условным, разумеется, посовещавшись, четверо спецов вытащили меня из каюты для разговора. Нет, никаких драк, совершенно ничего подобного. Луис Реджи, спец «спиб» из эскадрильи Алекса, усадив меня за уже накрытый стол в кают-компании истребительной секции, выдвинул предложение, изрядно меня удивившее. Пси-модули интеллонов, в отличие от устройств, устанавливаемых в дроидах и интеллект-системах, имеют возможность развития за счёт воли оператора. Собственно, развивая собственное пси, владелец интеллона одновременно увеличивает возможности пси-модуля. И именно помощи в таком развитии просили специалисты «спиб».

– Пилотский минимум можно получить лишь в том случае, если уровень пси кандидата, как минимум, находится в пограничной зоне. То есть практически готов к активации. – Пояснил Реджи свою идею. – Но условия обучения таковы, что на развитие пси просто физически не остаётся времени. И его развитие идёт фоном, как побочная задача. Да, даже при таком подходе во Флоте нет ни одного пилота, не активировавшего своё пси, но…

– Для дальнейшего развития нужно уделять работе с пси очень много времени. – Закончил я за Луиса и тот кивнул.

Вызов от Борье пришёл за полчаса до подъёма по станции. И как-то сразу стало понятно, что зовёт дар гард-полковник совсем не на пироги. А явившись в кабинет, только хмыкнул. Судя по тому, что здесь собрались командиры всех секций, чутьё не подвело. Что-то назревает.

– Утро, господа офицеры. – Голос Клода Борье был как никогда сух и холоден. Моментально поняв, что обычной обстановкой «в гостях у деда» здесь и сейчас не пахнет, присутствующие подтянулись, стихли шепотки, пропали с лиц улыбки. Офицеры насторожились. – Итак. У меня для вас две новости. Первая. Ввиду изменившейся обстановки, пополнение прибудет не через два месяца, а через три недели. Второе… В течение сорока восьми часов все работы по второстепенным направлениям должны быть прекращены. На завершение неотложных задач у вас есть сорок восемь часов. По их истечении вступает в силу директива «Гладь». Вопросы?

Офицеры молчали, а я листал материалы, сброшенные гард-полковником всем присутствующим. Кажется, переходим на военные рельсы. К второстепенным направлениям отнесены работы по гражданской подготовке станции. Гидропоника, парки, жилые и производственные зоны. Всё в стоп-лист. А согласно директиве «Гладь», все имеющиеся на станции силы должны быть брошены на приведение боевой части в полную готовность. В принципе, огневая мощь и так была в приоритете, но, похоже, теперь мы будем заниматься только ей. Что-то грядёт. Ну не верю я, что Борье решил просто так перекроить планы. Да и не пускают от нечего делать в производство то, что загодя было разработано явно на случай каких-то неприятностей, . По крайней мере, за гард-полковником такого самодурства точно не водится, насколько я смог разобраться за четыре месяца жизни на станции. Он может прикидываться хоть добрым дедушкой, хоть шлангом со склонностью к паранойе, но с пониманием целесообразности у Клода Борье всё в порядке.

Пока я читал присланную информацию, гард-полковник успел раздать распоряжения командирам секций, и те, нагруженные новыми впечатлениями и перспективами, разбежались, явно горя желанием поделиться полученным счастьем с подчинёнными.

– Лейт! – Окликнул меня глава станции. Пришлось временно отложить ознакомление с ворохом документов.

Никаких новых «строительных» назначений я так и не получил, хотя и прошла уже неделя с момента нашего последнего разговора с Борье, а болтаться без дела по станции, мозоля глаза бешено, до чёрных кругов под глазами, работающему экипажу, у которого от такой несправедливости вскоре, наверняка. забродили бы мысли о «чёртовом глазастике», мне не хотелось.

Выбор был невелик, либо закрыться в каюте и терзать инфоры в поисках хоть каких-то зацепок в попытках решить не поддающуюся задачку, заданную мне гард-полковником, либо… отправиться туда, где меня всегда встречали с неподдельной радостью. К пилотам истребительной секции. У бедняг, правда, тоже дым коромыслом, и на тренировочные вылеты они теперь отправляются куда реже, зато всегда готовы припахать маящегося от безделья и дурных, а порой и вовсе фантастически удручающих мыслей орма.

Здесь не бывает скучно, и всегда можно напроситься в очередной вояж вокруг станции с пострелушками… когда он предполагается по сильно урезанному в последнее время расписанию, или поучаствовать в разборке «Умбы», пилот которой решил модернизировать очередной узел.

Вообще, надо сказать, что в заводской комплектации малые пустотники пребывают лишь до тех пор, пока не обретают своего хозяина. А как только у машины появляется постоянный пилот, тут же начинаются модернизации, улучшения и изменения всего, до чего могут дотянуться шаловливые руки владельца. И истребители Военного Флота не исключение. Пусть возможностей для модернизации своих машин у военных пилотов несколько меньше из-за требований унификации, за соблюдением которой следят, в том числе и штатные интеллект-системы самих пустотников, зато в их распоряжении находятся лучшие комплектующие из возможных. Особенно по сочетанию таких характеристик, как надёжность и качество. Понятное дело, что в таких условиях для меня, как человека любящего возиться с «железом» и летать, истребительная секция стала уютнейшим местом на этой грёбаной базе.

Вот и сегодня я решил скоротать вечер в компании пилотов и истребителя Алекса Роуна, для которого мы с Горином придумали весьма интересную схему оптимизации интеллект-комплекса. Зачем? Эффективность системы зависит от мощности её компонентов, то есть той самой «триады», и… скорости их взаимодействия. Пилоты, благодаря той истории с базовыми техникам «приручения» пси, изрядно продвинулись в этом направлении, и если пси-модули их машин, в силу своего устройства, успели «подтянуться» к возросшим возможностям людей и приноровиться к изменившимся условиям работы, благо этот процесс изначально закладывается в их архитектуру, то расчётные центры пустотников просто не в состоянии повторить подобный фокус. Как результат, имеем рассинхронизацию. Интеллект-комплекс машины просто не успевает обработать рывком увеличившийся вал поступающей информации, что, разумеется, уменьшает эффективность работы самой связки пилот-пустотник. И ведь мощности расчётного центра более чем достаточно, вся проблема только в заложенной схеме его взаимодействия с пси-модулем, через который идёт поток данных. Понятно, что схема эта изначально упрощена, можно сказать, урезана, чтобы с машиной мог работать любой пилот вне зависимости от степени его псиактивности. Но если возможности пилота превышают обычный уровень, а машина закреплена за ним «намертво», то почему бы и не модернизировать систему, подогнав её под возросшие возможности хозяина? Вот этим мы с Горином и занялись. С разрешения иф-капитана Алекса Роуна,  которому и принадлежит вот этот конкретный истребитель, конечно. Но как обещал командир секции, иф-майор Стальи, если этот эксперимент удастся, то дело дойдёт и до остальных машин истребительной секции. Ха! Он ещё сомневается. Ну ничего, вот закончим с этим пустотником, посмотрим, что тогда скажут его испытатели… Они ещё упрашивать будут, чтобы я и их машины «прокачал».

Собственно, я и не сомневался в наличии у полковника Зейда каких-то планов на мой счёт. Надеялся на их отсутствие, да… но ведь не зря же я протирал штаны в учебке Корпуса? А там быстро отбивают желание разбрасываться ресурсами, даже негодными. В моём же случае… не думаю, конечно, что всю историю с экспериментальным тестом полковник затеял только для того, чтобы получить подконтрольного ему лейтенанта Корпуса со снесёнными ко всем тёмным звёздам закладками и неуправляемым морфом. Иначе обставлено всё было бы куда… тоньше. А вот в то, что страт-полковник решил воспользоваться выпавшей возможностью в своих целях, я верю безоговорочно. Собственно, короткое обсуждение моей персоны, предварявшее переговоры полковников, этот факт только подтверждает. Что ж, как сказал Зейд, для сотрудничества совсем не нужно иметь хорошие личные отношения. Но вот о чём позабыл дар страт-полковник, так это о том, что плохие личные отношения между продавцом и покупателем могут весьма серьёзно влиять на цену товаров и услуг. Но ничего, придёт время и я напомню ему об этом… упущении. Благо уроки Агоры, кажется, ещё долго не выветрятся из моей памяти.

На ввод в действие первого и второго оборонительных поясов станции ушло в общей сложности около трёх месяцев, так что, через три недели после визита страт-полковника «Странник» стал «вооружён и очень опасен», причём настолько, что без всяких «Гомаутов» смог бы раскатать небольшой флот, организовав в ближайшем пространстве внушительную свалку из его обломков.

Справившись с задачей по плану «Гладь», техники частично вернулись к приведению в порядок оставленной на время боевых приготовлений гражданской инфраструктуры и её систем жизнеобеспечения, а некоторые занялись доработкой оставшихся «мелочей», вроде системы непосредственной обороны станции и организации дублирования некоторых систем, как говорится, на всякий случай. А что? По-моему, очень верный подход. Если есть средства и возможности, то почему бы ими не пользоваться? Вот экипаж базы и разошёлся при полной поддержке Великого Параноика.

А ещё через две недели на станцию стали прибывать первые её постоянные жители. Правда, это были не люди Зейда, а «гости» Старика. База начала оживать. Если раньше по ней можно было шляться часами без всякого риска наткнуться на живого человека, то теперь… поселенцы начали обживать жилые зоны, в переходах и галереях стало людно, а техам пришлось перекрывать доступ в застраиваемые объёмы, чтобы пресечь возможные несчастные случаи. У меня тоже прибавилось проблем… Всё прибывающая толпа народа начала доставлять определённые неприятности. Количество военных среди «гостей» стремилось к нулю, а потому ни о какой дисциплине и речи быть не могло. Нет, пока люди при деле, особых проблем они не доставляют, особенно, если работают по специальности, но ведь они же ещё и отдыхают! Вот где засада начинается. Что ни день, то драка, что ни час, то жалоба!

Казалось бы, какое мне до этого дело? Сиди себе спокойно на втором производственном комплексе, командуй двумя сотнями инженерных ботов, зарабатывая очередные пятьдесят тысяч на погашение будущего долга перед Корпусом. Так ведь нет. Согласно оглашённому по станции приказу, я вместе с ещё доброй сотней таких же неудачников, частично набранных из костяка экипажа и разбавленных военными специалистами из новичков, был включён в группу обеспечения безопасности и общественного порядка! Хорошо ещё, что меня не заставили бродить с повязкой по станции, разбирать споры и разнимать дерущихся. Нет, назначенный Стариком глава безов, Марек Тоуд, попытался было протолкнуть такую идею, но тут уж я взбеленился. Мало того, что приходится возиться со строительством завода, мало того, что на мне висит проверка всех прибывающих на станцию людей и грузов «на вшивость» по линии родимого ведомства! А тут ещё и это?! В общем, сообщив назначенному из новеньких командиру «безов» всё, что я думаю о его идее с патрулями, и вдрызг с ним разругавшись, я покинул кабинет, а уже через пятнадцать минут получил вызов от Старика.

С появлением на базе новых поселенцев все работы по её перестройке ускорились несказанно. Но и проблем прибавилось, так что замотанный костяк экипажа уже с некоторой ностальгией начал вспоминать тягучую скуку недавнего бытия, когда работа шла своим чередом, и не нужно было беспокоиться о порядке в своём секторе ответственности. Ни на секунду не сомневаюсь, что выходка Алекса с устроенным для дам представлением была скорее способом расслабиться, чем попыткой пустить пыль в глаза, хотя и последнего в действиях пилотов хватало. Истребители вообще славятся на флоте своей безбашенностью, что неудивительно. Пределы дозволенного, благодаря способностям пробуждённого пси, они чувствуют куда тоньше, и там, где обычный человек скорее будет склонен отступить, пилот МКМ сделает шаг вперёд. Пси даёт более чёткое понимание опасности, отсюда и «рисковость» истребителей. Но и проблем эта черта характера пилотов доставляет немало. Причём не только окружающим, но и им самим. Иначе объяснить их статистически самый медленный рост в званиях на флоте невозможно.      

– Ким, а как-то иначе нельзя было решить этот вопрос? – Командир истребительной секции смотрел на меня с неизбывной печалью во взоре.

– По делам и награда. – Буркнул я в ответ, сбрасывая Стальи отчёт о количестве выбывших в реммастерские сервисботах. Понятно, что для огромной станции два десятка таких машин погоды не сделают, подобных ботов по штату только в истребительной секции больше тысячи, из расчёта пять машин на один модуль. Но сам факт!

– Да я же не о том! – Поморщился Луис. – Ты зачем Алекса с Филом через полстанции связанными тащил? Их же теперь иначе, как гусеницами, никто не зовёт. А кое-кто уже и насчёт крыльев интересоваться начал. Слышал?

– Их пример другим наука. – Фыркнул я, вспомнив, как уцелевшие в сражении сервис-боты несли своих замотанных в коконы «полководцев» в карцер. И удивлённые, шокированные лица прохожих, наблюдавших эту изумительную картину. «Гусеницы», да? Ну, я же обещал рассчитаться за «кирпич»? Вот и… пилоты–гусеницы и «крылья» – истребители, к которым их не подпустят до окончания срока наказания… да, месть сладка!

Прибывший спустя несколько недель транспорт Корпуса порадовал меня не только пополнением израсходованной номенклатуры, но и штатной заменой единиц хранения, чей гарантийный срок подошёл к концу. Учитывая, что до моего приезда блок пробыл в активном состоянии едва ли больше полугода, прошедших с момента расконсервации моб.базы, а такт-капитан Арно даже ни разу не удосужился заглянуть на склад… Получился вполне внушительный перечень ни разу не использовавшегося, то есть по сути совершенно нового, но уже подлежащего списанию, оборудования.

Вообще-то, согласно инструкциям, заменяемые приборы и устройства должны быть утилизированы. Но… я был бы полным идиотом, если бы позволил себе подобное. И плевать, что как только на склад поступила замена, интеллект-комплекс блока, в чьей ответственности и находится всё имущество Корпуса на станции, «обнулил» банки данных всех подлежащих замене единиц хранения, превратив ботов и устройства в бесполезный набор высокотехнологичных композитов. А кое-где этот паршивец, подчиняющийся протоколам безопасности, умудрился даже сжечь некоторые блоки.

Вытащить необходимые программные комплексы из нового оборудования, лишить его всех закладок и стопоров и залить в старую технику было несложно… для орма. Хотя времени эта процедура заняла порядочно, учитывая, что в некоторых случаях пришлось «откатывать» программы до возможностей старого оборудования, отстающего от новой техники, как минимум, на поколение. Вопрос же с сожжёнными блоками помог решить Старик.

– Лейт, ты же понимаешь, что я не могу позволить бездумно расходовать запасы базы… – Протянул Борье, когда я явился к нему со своим предложением.

– Понимаю. – Кто бы сомневался, что гард-полковник отдаст что-то просто так? И он подтвердил мои мысли.

Серый комбез, конечно, не выдаёт во мне офицера Корпуса, а чтобы прочесть в иденте принадлежность к «глазастым», нужно быть самому из той же когорты… но вот символ Корпуса на дверях, ведущих в мой блок, никто не отменял. А потому плеснувший из-за спины страх не стал для меня неожиданностью. Впрочем, волна эмоций Ариссы, ведущей следом за мной выводок детишек, моментально спала, будто её и не было, что навело меня на интересные мысли.

– Прошу вас, дарра Арисса, не стоит так пугаться. – Проговорил я, когда двери блока открылись, и сделал приглашающий жест рукой. Бледная девушка переглянулась со своей напарницей, Ирмой, которая замыкала шествие разновозрастной «мелочи», и, глубоко вздохнув, велела детям проходить внутрь.  Ирма, высокая худощавая девушка, кажущаяся куда старше Ариссы из-за сурового выражения лица и жёсткого взгляда, шагнула через порог, дождавшись, когда все дети окажутся внутри. Следом за ней на территории Корпуса оказались и мы с заметно нервничающей Ариссой .

– Дарры, свободные комнаты находятся по правую руку от вас. – Указал я. – Устраивайтесь сами, устраивайте детей, а я пока закажу обед для нашей компании.

Настороженные воспитатели, кивнув, принялись разводить детей по комнатам, причём так, чтобы в одной «команде» обязательно была пара детей постарше. Умно. Всё же два куратора вряд ли смогут проконтролировать такое количество ребятни, да ещё и находящейся в разных помещениях, а так… и мелкие под присмотром, и для старших урок.

Я вспомнил свой пансион на Гнозисе и, вздохнув, отправился в кают-компанию, на ходу отдав приказ трём сопровождавшим нашу компанию, нагруженным скудными пожитками моих гостей сервис-ботам следовать за Ариссой и Ирмой.

– Ну, что скажешь, дар Клод? – Поинтересовался страт-полковник, когда Борье озвучил причины своего внеочередного «звонка» и поделился новостями о прибытии «детского сада» и разговора Дрёма с воспитателями.

– А что я могу сказать? Даже если бы не сегодняшний случай, он бы и сам вскоре разобрался в происходящем. – Пожал плечами Борье в ответ на вопрос собеседника.

– В этом я даже не сомневаюсь. – Хмыкнул тот. – Я спрашивал о другом. Как он себя повёл?

– Хорошо повёл. Правильно.

– Дар Клод, из тебя ответы клещами тянуть надо? – Осведомился собеседник гард-полковника.

Не знаю, были тому виной материалы по делу такт-капитана, выдуренные мною с инфоров дознавателей Корпуса, или у Старика просто начался очередной приступ паранойи, но уже через пару дней после отъезда моих коллег… бывших, судя по всему, Борье начал закручивать гайки, стремительно превращая базу в полноценную боевую единицу. Гражданским было запрещено шляться где ни попадя, так что встретить праздношатающегося на одной из огневых палуб стало практически невозможно. Зато волонтёров там было хоть отбавляй. А что делать? Среди нынешнего населения базы хорошо если сотая часть имеет хоть какое-то отношение к военной службе. Вот и приходится Старику выкручиваться, формируя вахты из гражданских под началом немногочисленного служилого люда.

Впрочем, для пилотов, у которых я, по-прежнему, предпочитал проводить свободное время, ничего особо не изменилось. Как натаскивали цивилов, так и продолжают. Разве что, теперь Стальи стал спрашивать за результаты втрое строже, а так…

Мне тоже нашлось дело. После встречи корабля, доставившего на базу страт-полковника, командир истребительной секции по достоинству оценил возможности Горина… как носителя для его любимых «Умб». Так что, помимо тренировочных полётов на лёгких машинах, я теперь ещё и отрабатываю на Горине взаимодействие с истребительной секцией, играя роль скрытой в рукаве карты. А возможность внезапно вынырнуть из пустоты там, где их никто не ждёт, для истребителей это не просто козырь… это козырный туз! Почему? Да потому что ни один корабль не перемещается в Пустоте с полностью поднятыми щитами. Они же энергию жрут, как сумасшедшие. Вот и получается, что теоретически даже такие мелкие машины, как «Умбы», при удачном раскладе могут изрядно покалечить не только какой-нибудь эсминец, но и крейсер в походе. Правда, для этого необходимо незаметно подобраться к находящемуся на марше кораблю… что в принципе возможно, учитывая размеры «Умб» и наличие на них собственных СПИБ, способных временно обмануть и более мощные системы при условии, что операторами на истребителях сидят не полные профаны. Но расстояние! Истребители не предназначены для дальних рейдов и не могут действовать в отрыве от баз хоть сколько-нибудь долго. А уж засечь такой крупный объект, как корабль-носитель или пустотная станция, для СПИБ любого боевого корабля не проблема, что автоматически будет означать повышенную внимательность и готовность к бою, а значит, и активированные щиты. В общем, ловить малыми силами большие корабли на марше дело почти безнадёжное… если под рукой нет Горина, способного с максимальной нагрузкой взять до четырёх «Умб» и незаметно доставить их в нужную точку пространства. А удара четырёх истребителей по неподготовленному кораблю будет достаточно, чтобы если не уничтожить, то капитально вывести из строя даже крейсер.

Вот отработкой подобных операций по скрытной доставке двух пар «Умб» к точкам атаки, заранее определённым нашими стратегами, как оптимальные для возможного боя, я и занимался по настойчивой просьбе Стальи. Впрочем, когда я отказывался вырваться в Пустоту? А если учесть, что истребители, узнав реальное вооружение Горина, настояли на необходимости участия моей машины и в отработке атак, это было здорово. А лучше всего было то, что возвращаясь после подобных тренировок, я был вымотан настолько, что мне даже не требовалась помощь морфа, чтобы уснуть. Отрубался, едва голова касалась подушки, и даже сны об Агоре не снились. Хотя, если честно, то вообще ничего не снилось… или я просто этого не помню.

Дни летели за днями, я продолжал писать отчёты для Корпуса, работать с безами станции и летать с истребителями. Вроде бы всё просто, понятно и не особо напряжно, но вот ощущения… кажется, на «Страннике» сама атмосфера стала сгущаться. Стали тише разговоры в столовых и реже потасовки между опять незнамо что не поделившими гражданскими, и даже прилёты кораблей, доставляющих очередную партию будущих жителей станции, уже не вызывали такого ажиотажа, как это было поначалу. Напряжение повисло над нами, словно грозовая туча, и, кажется, ощущали его все обитатели станции без исключения. А может, людям просто надоели баззеры учебной тревоги, то и дело вырывавшие их из сна или отвлекавшие от отдыха? Учитывая, что большая часть нынешнего населения станции люди гражданские, я бы не удивился. Впрочем, у меня были свои причины для дурного настроения, так что я могу и преувеличивать. Некоторые новости, найденные в сети Корпуса, и кое-какие сопоставленные с ними факты основательно выбили меня из колеи. Настолько основательно, что я несколько дней не высовывался из блока Корпуса, пытаясь найти хоть какое-то решение возникшей проблемы. Безуспешно. Тысяча с лишним часов мозгового штурма по моему субъективному времени принесли лишь физическую усталость и полное моральное истощение. Вот и весь итог недельных бдений под внутривенным питанием.

Приказ Старика был прост и чёток. Сходить в гости к нашим гражданским соседям по системе, забрать у них «посылку» в виде двух орудийных платформ, расконсервировать их вне пределов видимости гражданских систем СПИБ и их астроконтроля и пригнать своим ходом на «Странник». Теоретически, с возможностями Горина можно было бы сократить время пути, как минимум, вдвое, отправившись к транзитникам внутрисистемным прыжком. Можно, но… нельзя. Неожиданное появление в пределах сенсорных систем станции неведомо откуда взявшегося МКМ незамеченным не останется и непременно повлечёт за собой вопросы о том, как в систему попал «неучтённый» внутрисистемник. Тратить время на объяснения или светить перед гражданскими свою принадлежность к Корпусу только для того, чтобы отсечь ненужный интерес к своей персоне… оно мне надо? А выйти из прыжка уже под маскировкой невозможно. Значит, придётся «прыгать» подальше от крайней точки астроконтроля и «блуждающих» буёв и пилить до «соседей» ещё двое-трое суток. Обратный же путь тем более станет куда длиннее. Орудийные платформы вряд ли приспособлены для внутрисистемных прыжков, по крайней мере, я о таких никогда не слышал. Вот и получается, что вместо лёгкой и быстрой прогулки к транзитной станции мне придётся провести в полёте не меньше декады… и кто его знает, сколько времени мы убьём на расконсервацию платформ. Я не жалуюсь, вовсе нет. Любой выход в Пустоту для меня в радость, но сейчас… в нынешних обстоятельствах мне как-то не до радостей полётов, да и беспокойство гложет потихоньку. Всё время кажется, что в мое отсутствие на «Страннике» непременно стрясётся какая-то гадость.

Я бы может и задал вопрос на тему: «почему я?», но смысл? Причины, по которым Старик сделал именно такой выбор, кристально ясны. Во-первых, на «Страннике» нет машин подобных Горину. Конечно, дела обстоят совсем не так плохо, как я описывал своим бывшим коллегам, но увы, особым разнообразием парк здешних пустотных модулей похвастаться не может. И хотя пару-тройку малых межсистемников не особо военного вида найти на здешних складах не проблема, время, требующееся на приведение их в готовность, исчисляется сутками. Они же в большинстве своём запрятаны на складах… вытащить, собрать, протестировать… на всё это нужно время и силы. Так к чему такие ухищрения, если под рукой имеются Горин и его пилот?

А во-вторых… как признался сам Старик, на моём участии в получении «посылки» настоял её фактический отправитель. А страт-полковник Зейд бывает очень убедительным, когда ему это нужно.

Вот так и получилось, что наша тёплая компания, состоящая из Алекса Роуна, его ведомого Фила Морины и меня, уже третьи сутки утюжит Пустоту в зоне действия сенсорных систем транзитников на надувающем щёки и изображающем из себя малый межсистемник типа «Бегущий» Горине. Кстати, надо не забыть дать запрос на внешнюю стыковку, когда прибудем на станцию. А то ведь даже самый дурной техник поймёт, что заявленный в ландлисте межсистемник как-то слишком угловат и маловат для «Бегущего». А поправить данные с сенсоров внешнего стыковочного узла для нас с Горином не проблема… как показывает практика.

– Глаз, я тета-двенадцать сорок шесть сорок. Приветствую, и… принимайте в гости на внешний узел. – Произнёс я, связавшись с НП приближающейся станции.

Станционное утро я встретил злым и невыспавшимся. Невыспавшимся, поскольку утро на Нимре Второй наступило всего через шесть часов после нашего прибытия и, соответственно, через час после того, как я закончил первый этап подготовки. А злым, потому как впервые на моей памяти столкнулся с системой защиты, не просто не уступающей военным образцам, но и превосходящей их. Чтобы обойти всё, что наворотили такие опасающиеся воров личности, как станционные безы, мне пришлось изрядно поломать голову. Нет, в конце концов, я все-таки справился… но только за счёт превосходства в техническом обеспечении, как ни прискорбно это признавать. Будь на вооружении у местных спецов что-нибудь получше интеллект-комплекса шестого поколения, и мне вряд ли хватило бы четырёх часов на взлом здешней системы безопасности. А будь у них толковый оператор, попытка проникнуть в комплекс могла превратиться в увлекательную игру в «кошки-мышки»… даже немного жаль, что несмотря на параноидальность системы, безы не поставили хорошего спеца на её постоянный мониторинг. Чуть-чуть.

В результате спать я завалился, когда для большей части станции наступил рабочий день. Так ведь и тут всё не слава богу, как говаривал Ром. Стоило мне только провалиться в сон, как морф подбросил меня на месте, моментально вгоняя в боевой режим. А всё от того, что запертая по идее дверь вдруг отошла в сторону. Я было попытался успокоить себя мыслью, что это нагрянули в гости Алекс с Филом, которым я дал допуск в свой номер, но заслышав тихое хихиканье, был вынужден отогнать эту мысль. Такого игривого смеха за нашими истребителями точно не водится.

Эту мысль я додумывал, уже скатившись с койки и заняв единственное удобное для обороны место, под прикрытием выступа у входа в санузел, прикрывшись щитом и сжимая в руке рукоять псевдоножа.

– Алекс говорил, что нас здесь ждёт донельзя уставший пустотный капитан, а на самом деле… – Пропел женский голос.

– Живчик! – Подхватила вторая… гостья. При этом обе не сводили с меня явно оценивающих взглядов. Говорить, что спать я ложился нагишом и одеться, когда ворвались гости, не успел, не стоит, верно?

Торопиться с отходом не стали, чтобы не всполошить заинтересовавшихся нашей компанией и не устраивать гонки. Именно поэтому на проверку в меддок Горина мы заглядывали по очереди, растянув визиты на несколько часов. И пока один из нас пребывал в капсуле, выводя из организма «вредные примеси», двое других чинно рассекали по самым людным местам станции. Правда, пока проверку на вшивость проходили пилоты, мне пришлось туго. Работа с закладками, организованными шустрыми неизвестными, оказалась довольно муторной и требовала много внимания, так что большую часть времени, пока истребители находились в капсуле, я сидел за столом в одном из многочисленных станционных заведений просто потому, что одновременно идти и работать с автодоком мне оказалось не по силам. Зато все закладки выловил. Часть, действительно вредную, вплоть до летального исхода, уничтожил на месте, а часть, вроде банальных маячков, «перевербовал», так что по моему приказу они благополучно заблокируются. Но пока удалять их не стал, чтобы опять же не всполошить наших противников.

Из-за сложности проверки мне пришлось отложить окончание работ с «посылкой», так что, принимать её мы отправились лишь поздним вечером. Впрочем, на станции понятие времени суток актуально лишь для штатного персонала, а транзитники и многочисленные развлекательные заведения здесь деление на утро-день-вечер-ночь не признают. Как, собственно, и сервисные службы, к которым относится и «почта», то есть грузовой терминал.

Перед самым визитом за грузом я деактивировал маячки, и нам пришлось ускориться. Оформление документов прошло быстро, но мы всё равно не успели. Уже на подходе к Горину нам навстречу вырулила пара штурмботов, вообще-то на гражданской станции напрочь запрещённых. Не дожидаясь, пока инсектоиды откроют огонь, я выставил перед нами кинетический щит и, ускорившись, швырнул пилотов в техническую нишу. Коротко вякнул попытавшийся протестовать примитивный замок и, обиженно щёлкнув, открыл проход в сервисный коридор. Вовремя. Щит выдержал около сотни попаданий и пропал.

Галерея, в которой мы оказались, низкая и узкая, штурмботам сюда не пролезть. Но есть и минусы, о которых я тут же уведомил спутников. Не вслух, разумеется, а через аудиоканал морфа.

– Прямая, как стрела. Если вскроют вход, будет жарко.

Ввалившись в модуль и заперев люк за проскользнувшими следом пилотами, я попытался сделать шаг в сторону рубки и почувствовал, что заваливаюсь вперёд. Алекс и Фил успели подхватить меня в самый последний момент.

– Горин, уходим по-английски. Взлёт. – Прохрипел я, утерев текущую из носа кровь, и освободившись из рук пилотов, мотнул головой и обратился уже к ним. – Помогите добраться до рубки.

– Может… – Начал Алекс, но я его перебил.

– Времени нет. Пока безы заблокированы, надо убираться от станции. Горин сможет отойти от стыковочного узла в скрыте, так чтоб диспетчеры его не засекли, но потом…

– Если нас ждут в Пустоте, без пилота МКМ далеко не улетит. – Понимающе кивнул Фил, вновь подхватывая меня под руку. – Идём.