Звездная пыль. Черный, ледяной вакуум космоса. Мерцание далеких звезд и крошечные шарики планет, подернутые голубоватой дымкой атмосфер. Все словно неподвижно замерло в ледяной безжизненной пустоте. Кажется, ничто не может нарушить вселенский покой, незыблемо охраняемый высшими законами мироздания. Но вот из глубины черного мрака, усыпанного мириадами сверкающих жемчужин, появляется какая-то точка, которая стремительно приближается. Она растет и через мгновение превращается в прекрасный космический корабль, гордо бороздящий просторы вселенной. На его бортах ярко горят огни иллюминаторов. В фешенебельных каютах, разнообразных салонах, барах и ресторанах, бассейнах с искусственным прибоем и садах с экзотическими растениями «под открытым небом» беззаботно веселятся пассажиры. Собравшиеся на борту могут себе позволить заплатить за стакан фирменного лимонада в баре этого звездолета сто кредитов, что в десять раз больше, чем в самом дорогом ресторане на какой-нибудь планете, или испытать удовольствие, искупавшись под стеклянным куполом, через который видна бездна космоса. Ведь билет на это чудо инженерно-технической мысли, за несколько дней преодолевающее в гиперпространстве огромные расстояния между галактиками, стоит не одну тысячу кредитов. Но, вы уж мне поверьте, те удовольствия, которые вы получите на борту межгалактического лайнера «Атлантик», принадлежащего плобитаунской компании «Галактик Тревел инкорпорейшен», стоят таких денег. Этот лайнер, построенный на Плобитаунских космических верфях еще в годы становления принципов, определяющих отношения между независимыми планетами, является единственным и уникальным творением человеческого разума, который (разум) за последние десятилетия подчинил себе столько новых, не исследованных прежде миров.

Куда же летит этот прекрасный звездолет? Конечно, на планету Плобой — центр вселенской цивилизации, демократии и прогресса, столицу Союза Свободных Планет.

При подлете к Плобою вы первым делом заметите искусственный спутник Блос — еще одно творение человеческого гения, сверкающим стальным шаром вращающийся вокруг планеты. Смотрите внимательнее в иллюминатор! Видите, как к его внешним причалам пристыковываются тяжелые грузовые звездолеты, а в недра встроенных ангаров влетают челноки? Да, вы не ошиблись. Этот спутник является своеобразным таможенным терминалом для грузовых кораблей, построенным, чтобы разгрузить плобитаунские космодромы для пассажирских и частных звездолетов. Для нашего с вами удобства, чтобы путникам, уставшим после долгого путешествия по дальним мирам свободного космоса, не нужно было толкаться в давках и стоять в очередях среди разношерстной, порой грубоватой публики: свободных торговцев, пилотов, геологов, золотоискателей и авантюристов всех мастей, прилетевших на Плобой в поисках наживы или развлечений.

Над Плобитауном, главным городом планеты Плобой, безоблачное лазурное небо. Воздух свеж и прозрачен. Такая погода наступает, когда западный бриз с океана разгоняет смог и туман — частых гостей межгалактической столицы. Тихое утро переходит в яркий солнечный день, а он в свою очередь — в тихий теплый вечер. Но независимо от времени суток в районах, примыкающих к центральному космопорту Плобитауна, царит постоянное оживление. Рестораны и бары в этом месте работают круглосуточно. Бесчисленные отели всегда готовы приютить под своими расцвеченными неоновыми рекламами крышами уставших путников, туристов и искателей приключений, а огромное количество казино — избавиться от лишнего груза золота или лишней пачки кредитов, отягощающих их карманы.

На кривых улицах и переулках, прилегающих к рабочей зоне космодрома со складами и доками, идет бойкая торговля продажной любовью. Если кто слишком устал от одиночества, болтаясь в невесомости метеорологического спутника, жарясь в безводной пустыне на планете Дайк в поисках золота, или у него по каким-то иным причинам совершенно нет времени на ухаживания с серенадами под окнами любимой, здесь можно найти себе подругу на любой вкус и цвет. (И это обойдется гораздо дешевле, чем нанимать музыкантов для исполнения серенады.)

В баре «Адмирал Армор» всегда было много народу. Это заведение находилось недалеко от Открытой Биржи Свободного Труда. Поэтому основными посетителями бара были люди, пришедшие на биржу в поисках работы и решившие ненадолго отвлечься от этого занятия. В «Адмирале Арморе» любой желающий мог найти для себя кружку темного портера, глоток виски «Черный Саймон»

note 1

или рюмку кукумбера — крепкой огуречной водки. Кому что нравится, и кто что может себе позволить, в зависимости от состояния кошелька, разумеется.

В этот час у испачканной мутными разводами от пролитых напитков стойки бара стояли Скайт Уорнер и Дерк Улиткинс. Друзья, как и остальные посетители, пришли на биржу труда в поисках работы и заглянули в «Адмирал Армор», чтобы пропустить по кружечке портера. Этот день, как и предыдущие с момента ареста корабля, был для них не самым удачным. Они провели на бирже труда пять часов, и все без толку. Подходящей работы для пилотов без собственного звездолета днем с огнем не найти. А таких, как они с Дерком, тут обреталось уж очень много, и, в отличие от них, многие из посетителей «Адмирала Армора» согласятся на любую работу, даже рискуя при этом угодить в тюрьму лет на двадцать. Скайту с Дерком сегодня было несколько предложений: два от торговцев краденым, а одно от какого-то типа с глазами садиста и убийцы, который вынырнул как тень из-за темного угла здания биржи и так же стремительно исчез, воровато оглядываясь по сторонам, когда ему ответили отказом.

Дерк Улиткинс с грустью посмотрел в пустое дно своей кружки и перевел кислый взгляд на Скайта, у которого в кружке оставалась еще добрая половина. Дерку снова хотелось пива. Одной пол-литровой порции напитка для него оказалось недостаточно, а деньги на вторую кружку у Дерка отсутствовали напрочь. Улиткинс знал, что у Скайта осталась еще пара кредитов, и Дерка в этот момент терзало сильнейшее желание, чтобы оставшиеся кредиты Скайта Уорнера превратились в очередную порцию пива.

— Друг, отлей чуток, — произнес он с мольбой в голосе.

— Ты зачем сюда пришел? — вытерев губы рукавом куртки, задал вопрос Скайт. — Искать работу или напиться, как… обычно?

Боб Даркман всю свою жизнь много работал. Начиная с шести лет он стал разносить газеты, чтобы заработать на карманные расходы. По «Плобитаун ньюс» и «Плобой тайм» он научился читать, а по заработанным за доставку этих газет деньгам считать. И научился Боб этому намного быстрее, чем если бы пошел в школу.

Шло время, и подросток стал юношей. Деньги за разноску газет, казавшиеся пацану настоящим богатством, для юноши превратились в жалкие крохи, и Боб в двенадцать лет поменял работу. Он устроился подсобным рабочим в доки торгового космопорта.

Его непосредственный начальник бригадир грузчиков, списанный с военного звездолета боцман Бенедикт по прозвищу Папа эксплуатировал мальчишку как взрослого мужчину, не давая ни малейшей поблажки. Но тяжелый труд только закалил Боба Даркмана. Именно в этот период Боб узнал цену трудовому кредиту, и именно в этот период Боб примкнул к группе таких же, как и он, парней рабочего района, промышлявших кражами из доков. Парни тащили все, что плохо лежало: оборудование, стройматериалы, горючее и, само собой разумеется, грузы с прилетавших в космопорт звездолетов. Все это списывалось на «утруску», «усушку», «бой» и «непредвиденные обстоятельства», о которых все знали, но в полицию не сообщали. В конце концов, кто будет мелочиться из-за потерянных при транспортировке двух—трех ящиков товара, когда корабль привез несколько тысяч тонн груза?

Добыча сбывалась на местном рынке. Доход с краж был хорошим подспорьем к небольшому окладу рабочего доков. Боб на вырученные деньги даже смог приобрести недорогую квартиру на первом этаже, выходящую окнами на взлетную площадку, откуда постоянно с ужасным грохотом и воем стартовали грузовые корабли. Эта квартира превратилась в штаб для промышлявших кражами молодых людей, а заодно и в нечто вроде перевалочной базы для ворованных вещей.

Казалось, ничто не сможет помешать достигнуть Бобу Даркману финансового благополучия. Но в один прекрасный день фирма, владеющая космопортом, приобрела роботов-погрузчиков, и Боб с друзьями попал под сокращение штатов. Доступ на космодром для них закрылся, а вместе с ним и налаженный криминальный бизнес. Дело погибло. Боб вновь оказался там, где начинал: на улице.

Боб Даркман стоял возле огромного, во всю стену, окна своего кабинета, находящегося на сотом этаже небоскреба Бигхаус в самом центре Плобитауна, и смотрел на летящие мимо флаеры. Пиджак небрежно валялся на спинке кресла, галстук ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстегнута.

Боб Даркман смотрел на Плобитаун, раскинувшийся перед ним, и страдал от безнадежности своего положения. Никогда ему не быть мэром этого прекрасного, большого города, никогда ему как хозяину не переступить порога овального кабинета, и виной всему тот давно минувший день, когда он произнес всего два слова: «Я согласен». Тогда он не понимал, что этим самым соглашается на то, что навсегда закрывает себе путь на вершину власти и навсегда становится рабом кровожадного монстра Фаризетти. Боб Даркман был конченым политиком. И как политик он умер двадцать пять лет назад, подписав себе смертный приговор словами «я согласен».

Боб отошел от окна и повалился в кресло. На столе лежали свежие газеты «Плобитаун ньюс» и «Плобой тайм».

«Герб Кримсон — нынешний мэр Плобитауна пойман со своей секретаршей в отеле „Двойная звезда“! — кричали заголовки на первых страницах. „Мэр города был прикован к кровати наручниками. В тот момент, когда в номер ворвались сотрудники полиции нравов, мэр в обнаженном виде лежал в объятиях своей секретарши!“ Здесь же красовалась огромная цветная фотография. На ней Герб действительно был голым и в обществе симпатичной девахи, но наручников на его руках заметно не было. „Герб Кримсон — конченый политик!“ „Кто станет фаворитом начинающейся предвыборной кампании?“ Ниже, более мелким текстом были набраны другие сообщения: „Леон Смайлз, по просьбе избирателей, дал согласие на участие в предвыборной кампании на пост мэра Плобитауна“, „Джеймс Хэнк — комиссар полиции Плобитауна лично выехал на место преступления. На что рассчитывает комиссар, начавший предвыборную кампанию раньше всех, — что это прибавит ему голосов?“

Боб Даркман тяжело вздохнул. Если бы не Фаризетти, он смог бы легко выиграть предстоящие выборы. Нынешний мэр Герб Кримсон сошел с дистанции — какой прекрасный момент! Хэнк и Смайлз Бобу не конкуренты, они не знают, как делаются такого рода дела. Если бы не было Фаризетти! Если бы его кто-нибудь убил или он умер сам! Фаризетти уже не молод, почему он не умирает?

Боб Даркман от Фаризетти поехал прямиком в центр Плобитауна на сотый этаж Бигхауса. Еще пробираясь по забитым летательными аппаратами воздушным линиям, Боб обзвонил всех, кто ему был нужен. И сейчас, когда он вошел в свой офис, люди уже собрались. За столом его кабинета сидели трое: Дюк Лайдер, Энроп Шальф и Бенедикт.

Дюк Лайдер — здоровый белобрысый детина с короткой стрижкой, одетый в черную майку с эмблемой Профсоюза докеров, армейские штаны и высокие ботинки. Дюк руководил «мобильной бригадой» профсоюза. Парни из этой бригады обычно занимались организацией акций протеста.

Энроп Шальф — невысокий, смуглолицый антаресец в мятом черном костюме. Энроп заведовал в профсоюзе финансами.

Бенедикт — постаревший и сгорбившийся, в старом, заношенном свитере, но все такой же упрямый и идейно подкованный.

Когда Боб Даркман вошел в кабинет, Бенедикт сидел в дальнем углу стола и с усмешкой читал лежащие на столе газеты. Энроп и Дюк разговаривали между собой. Как только Боб переступил порог, присутствующие прервали свои занятия и с любопытством уставились на Даркмана. У всех в глазах читался немой вопрос: зачем Боб позвал их? Энна — секретарша Даркмана, наверное, уже сообщила им, что босс поехал к Фаризетти, и теперь они ждали, какую новость он привез от «плобитаунского мясника».

В бескрайних просторах космоса, в пустоте межзвездного пространства появилась еще одна крохотная звездочка — это космический корабль, стремительно преодолевающий холодный океан космической пустоты. Созданный человеческим гением, бросивший вызов силам природы, звездолет, ведомый волей пилота, прессует время и сжимает пространство на пути к цели своего хозяина. Что такое для него: махнуть от звезды до звезды, — нет проблем! Другое созвездие — пожалуйста! А другая галактика на задворках вселенной, слабо? Запасись провиантом, пивом, купи побольше хороших книг, чтобы не скучать в дороге, и жми на газ. Если человек хочет увидеть восход далекой звезды над океаном чужой планеты, то звездолет домчит его и туда, ведь именно для того, чтобы осуществить мечту, он и был создан.

После того как гвардейцы покинули звездолет и корабль отшвартовался от причала спутника Блос, Инэксхоблуст-Эбл открыл принесенные ими контейнеры. Из первого, щурясь после темноты на яркие лампы освещения шлюзовой камеры корабля, вылез Скайт Уорнер. Из оставшихся двух наружу показались Дерк Улиткинс и Пьер Хилдрет.

— Как мне сообщили, господа, на таможне возникли некоторые осложнения в связи с неосторожными действиями кого-то из вас, — с упреком промолвил хозяин корабля, обводя каждого внимательным взглядом.

Инэксхоблуст-Эбл сменил охотничий костюм песочного цвета, в котором предстал первый раз перед компаньонами в хранилище банка, на зеленый военный френч без знаков отличия и широкие, идеально выглаженные галифе. Но вместо хромовых сапог, которые, казалось, должны были дополнять наряд молодого человека, Скайт рассмотрел на его ногах синие матерчатые тапочки.

— Своими неосмотрительными действиями он поставил под угрозу срыва всю экспедицию и подверг опасности моих людей, — продолжил Лусперрандор Инэксхоблуст-Эбл.

— Сегодня понедельник — последний понедельник в предвыборной гонке кандидатов за кресло мэра Плобитауна, — сообщает телеведущий с экрана телевизора. — Вы смотрите программу новостей восьмидесятого Плобитаунского канала. Вся самая свежая и интересная информация для вас в программе «Панорама»!

Под торжественную музыку над горизонтом поднимаются буквы П, А, Н, О, Р, А, М, А, их освещает солнце, бьют литавры.

— Как заявили представители предвыборного штаба Джеймса Хэнка — кандидата номер два на кресло мэра нашего города, Хэнк никогда не говорил, что обезвредил взрывное устройство в поезде ПСМД Плобитаун—Грейфикс. Тем более комиссар никогда не выдавал за бомбу свой термос, подаренный ему сослуживцами за бескомпромиссную борьбу с преступностью Плобитауна и укрепление правопорядка в городе. Все инсинуации по этому поводу исходят из предвыборных штабов Леона Смайлза и Боба Даркмана. Не секрет, что нанятые ими борзописцы используют все грязные политические технологии и не гнушаются не только подтасовкой фактов, но и откровенной ложью, чтобы очернить доброе имя комиссара Хэнка в глазах общественности Плобитауна. Комиссар Хэнк всегда был эталоном честности и добропорядочности, отстаивал закон и порядок, он никогда бы не пошел на подобный трюк с псевдобомбой.

В то же самое время штаб Джеймса Хэнка сообщил, что располагает неопровержимыми доказательствами продажи оружия террористам главой службы безопасности Плобоя Леоном Смайлзом. «Взятки и коррупция поразили снизу доверху управление службы безопасности, — заявляет пресс-служба Джеймса Хэнка. — Особенно эта „болезнь“ поразила руководство во главе с самим Леоном Смайлзом…» В ответ на это заявление пресс-служба Леона Смайлза опубликовала документ, в котором утверждается, что «неподкупный» комиссар Плобитауна Хэнк получает солидный процент от продажи всего наркотина и глюкогена в городе.

К чему приведут эти нешуточные баталии, разгоревшиеся в последнее время между основными кандидатами на кресло мэра, мы предугадать затрудняемся, ситуация меняется каждую минуту. В прессу поступает огромное количество компромата как с одной, так и с другой стороны. На фоне торговли детьми, в чем, кстати, недавно обвинили комиссара Хэнка, статья в журнале «Плобой-криминал» под названием «Крестный отец Плобитауна», в которой описано журналистское расследование и наконец дан ответ на вопрос: кто управляет преступным миром столицы, выглядит бледно. Но мы все-таки остановимся на этом после короткой рекламной паузы…

— Так, значит, Борис, это твой любимый фикус? — Дерк Улиткинс стряхнул пепел сигареты в цветочный горшок.

— Пожалуйста, господин Хозяин Дерк, осторожнее, — взмолился робот.

Борис попытался протиснуться между Дерком и фикусом, чтобы прикрыть растение своим корпусом, но Дерк не позволил ему этого сделать.

— Куда?! — воскликнул он и, упершись ногой в основание робота, оттолкнул его обратно к центру коридора. — Я тебе не разрешал приближаться, консервная банка.

— Но, господин Хозяин Дерк, пожалуйста, осторожнее.

— Все, что я делаю, будь то общение с женщиной или убийство, я делаю хорошо, поэтому Луи Фернандо Фаризетти послал к вам именно меня. Кое-что я уже успел сделать по пути сюда, вам осталось только закончить начатое.

Ральф Гантер, закинув ноги на зеленый ящик из-под гранат, сидел, облокотившись на толстый ствол плазменного орудия. Модная пластиковая куртка Ральфа, как всегда, была расстегнута, и из подмышек на всеобщее обозрение выпирали рукоятки флэштеров «Экселенц-солитэр» с черными обоймами патронов.

На соседних ящиках, которыми было заставлено все подвальное помещение оружейного магазина «Без компромиссов», сидели три десятка человек. Одна часть людей была одета в камуфляжную форму различных родов войск без опознавательных знаков, другая — в ультрамодный пластик. Лица присутствующих не были отмечены печатью добродетели. Отнюдь, их взгляды были холодны и бесчувственны, как и у всех тех, кто ни в грош не ставит человеческую жизнь. Чуть в стороне, на лафете зенитной лазерной пушки сидели «докеры» Боба Даркмана: Дюк Лайдер, Пит и Лоренцо, чувствующие себя неуютно в новой компании. Им редко удавалось выбраться из Плобитауна, не говоря уж о полете на другую планету, и уж точно они ни разу не работали в команде Бородача Гадмана — самого могущественного трофейщика

note 10

Энвантинента.

— Ральф, — обратился к Гантеру человек, сидящий напротив посланца Фаризетти. Говоривший был намного старше Ральфа и годился тому в отцы. Его загорелое морщинистое лицо украшала рыжая борода, а из-под тяжелого лба на Гантера, как сдвоенный ствол бластера, был направлен цепкий взгляд голубых глаз. — Скажи мне, почему мы должны вообще что-либо делать?

Рыжебородый мужчина был одет в зеленый камуфляж имперского десантника. На широком ремне, опоясывающем крепкую фигуру этого человека, в легкой кожаной кобуре красовался «Дум-Тум» с позолоченным курком. Кобура с бластером висела так низко, что, для того чтобы при ходьбе оружие не стучало по ноге, мужчина подвязывал кобуру плетеным кожаным шнурком под коленом.

До Вафны «Триумф» добрался без особых трудностей, не считая того, что шахта подъемника между трюмом и второй палубой оказалась негерметичной, и во время полета за аварийной переборкой постоянно падало давление воздуха.

Борис пришел в себя и, после того как протестировал свои электронные системы, в корне поменял отношение к Дерку Улиткинсу, считая его своим спасителем. Это проявлялось в ярко выраженном подобострастии. Робот теперь не только сносил любые оскорбления от Дерка, но и принимал их с благодарностью, что выводило последнего из себя. Дерк считал, что «хитрая машина» специально выбрала такую «подлую тактику», чтобы окончательно свести его с ума. Скайту же казалось, что Борис на самом деле стал боготворить Дерка после того, как, уцепившись за него, пролетел несколько метров в невесомости по коридорам звездолета.

Пьер Хилдрет очень смущался по поводу конфуза, произошедшего с ним в кают-компании, когда его стошнило во время болтанки в космосе, объясняя это тем, что плохо переносит любую качку, а тем более происходящую в невесомости. Он хотел сам прибрать кубрик после того, как придет в себя, но, когда оказался в состоянии это сделать, все уже было прибрано — постарался Борис. Робот не только успел вымыть пол в кубрике, но и выстирать желтый комбинезон Пьера, который тот изрядно запачкал рыбными деликатесами.

Лусперрандор Инэксхоблуст-Эбл после недавних событий редко попадался на глаза, большую часть времени проводя у себя в каюте. Скайт решил, что парень переживает из-за допущенной оплошности, которая чуть ли не стоила всему экипажу жизни. Дерк же склонялся к мнению, что Эбл переживает из-за потери авторитета в глазах компаньонов. Улиткинса жутко веселила история, рассказанная Скайтом, о том, как Эбл хотел управлять кораблем с помощью речевого интерфейса в режиме автопилотирования. Дерк даже предлагал переименовать Эбла в Эба, но поддержки эта идея не нашла.

Так или иначе, но «Триумф» с пробоиной в корпусе все же благополучно добрался до Вафны.