Судовладелец и крупный коммерсант Балдуин Кинлей возбужденно шагал взад и вперед по своему кабинету.

Старик озабоченно качал своей благородно седой головой, и голубые глаза его мрачно смотрели из-под нависших бровей.

Наконец он остановился у окна, отдернул слегка в сторону тяжелые гардины, и взглянул на шумную, полную деловой суеты главную улицу Нью-Йорка.

Перед его домом в этот момент остановилось несколько огромных подвод, перед которыми тотчас открылись ворота.

Подъемный кран был приведен в движение, и на подводах быстро начали нарастать целые горы тяжелых ящиков и тюков. Рядом с краном стояли двое служащих с тетрадями в руках, в которых они отмечали число зафрахтованных тюков. Когда подвода наполнялась доверху, ее место занимала следующая; сильные ломовые лошади отвозили нагруженные подводы к реке Гудзон, по которой товары доставлялись на баржах до Большого нью-йоркского рейда, где уже окончательно перегружались на большие океанские пароходы, которые в огромном количестве покрывали своими высокими мачтами и белыми парусами всю нью-йоркскую гавань, готовые к отплытию во все страны света.

— Мистер Вилькинс из Чикаго, один из моих деловых друзей, — так рекомендовал своим гостям сэр Балдуин Кинлей на следующий день вечером пожилого, добродушного на вид джентльмена с седыми волосами и золотым пенсне на носу.

За столом соседом пожилого господина оказался Фред Кронвелл, тот самый господин, который за день перед этим, проезжая мимо дома Кинлея, вызвал такую перемену в лице старого коммерсанта.

Фред Кронвелл был типичным янки, до кончиков ногтей. Он презрительным и надменным взором поглядывал на господина из Чикаго.

Пожилой господин сначала, казалось, не интересовался ничем, кроме еды. Ловкими, гибкими движениями своих пальцев он разрезал жареного цыпленка и бережно отделил мясо от костей.

— Отличное меню! Не правда ли, мистер Кронвелл?