В первую же ночь после переезда в свою фантастическую новую квартиру в Сан-Франциско Кэролайн осознает, что набирается… эм… интимных знаний о ночных приключениях своего нового соседа. Благодаря стенам толщиной с бумажный лист и атлетическим геройствам этого парня, она слышит не только, как его кровать ударяется о ее стену, но и исступленные отклики, кажется (после того, как следует громкая ночь за громкой ночью), бесконечной вереницы женщин. А с тех пор, как Кэролайн находится на добровольном «свиданческом хиатусе» и ее сосед, очевидно, смертельно привлекателен для женщин, она обнаруживает, что ее фантазии удерживают ее ото сна даже дольше, чем шум. Так что, когда грохот за стеной угрожает в буквальном смысле вышвырнуть ее из постели, Кэролайн, покрытая сексуальной неудовлетворенностью и розовой ночнушкой в стиле бэби-долл, противостоит Саймону Паркеру, своему услышанному-но-ни-разу-не-увиденному соседу. Напряжение между ними сильно на столько, насколько тонки стены, а результат настолько же запутан. Внезапно, Кэролайн обнаруживает, что, возможно, она открыла совершенно новое определение добрососедства…
Глава 1
— О, БОЖЕ.
Бам.
— О, боже.
Бам-бам.
Что за...
Глава 2
Следующее утро, мое первое официальное утро в новой квартире, обнаружило меня с чашечкой кофе и, оставшимся со вчерашней вечеринки по поводу переезда, пончиком.
Я еще не вполне проснулась, как надеялась, чтобы распаковывать вещи, и молча бранила ночные шалости соседей. Девушку трахнули, отшлепали, она кончила, она заснула. То же самое с Саймоном. Я предположила, что его зовут Саймон, потому что девушка, которой нравится быть отшлепанной, называла его именно так. И вообще, если она выдумала имя, то есть намного больше более страстных имен, чем Саймон, чтобы выкрикивать их в экстазе.
Экстаз...
Боже, как же я соскучилась по экстазу.
— Все еще ничего, «О»? — вздохнула я, глядя вниз. По истечении четырех месяцев после «Исчезновения «О»» я начала разговаривать с моей «О», как будто она была реальным существом. Она ощущалась достаточно реальной, когда появлялась, но к сожалению, теперь, когда «О» оставила меня, я не была так уверена, что узнаю ее, если увижу.
Что за грустный, грустный день, когда девушка не знает даже своего собственного оргазма,
— думала я, тоскливо глядя из окна на горизонт Сан-Франциско.
