В 1938 году стало очевидно, что грядет большая война. Гитлер прекрасно понимал, что ему необходимо стать единоличным главнокомандующим, иначе ему постоянно придется сталкиваться с открытым или глухим, однако неизменно ожесточенным сопротивлением «солдат старой школы» — генералитета из бывших офицеров времен кайзера Вильгельма II и Первой мировой войны. Они не принимали жестокости фашизма, не имевшей никакого здравого смысла, не разделяли идеологической фанатичности и с плохо скрываемым презрением относились к нацистским руководителям, которые в основном не имели должного военного образования и опыта, как руководить войсками.

Однако Гитлер, всерьез уверовавший в свою высшую миссию, считал, что часть генералитета, в надежде на возрождение былого военного могущества Германии, все же поддержит его. Поэтому фюрер издал декрет, в котором взял на себя непосредственное и личное командование всеми вооруженными силами.

Никто из генералов не посмел возразить Гитлеру, хотя все отлично понимали: такой властью в Германии ранее не обладал никто! Даже легендарный канцлер Отто Бисмарк и кайзер Вильгельм II. Отныне путь к следующей мировой войне оказался полностью открытым.

Генералы Франц Гальдер и Вальтер фон Браухич по приказу Гитлера спешно готовили планы нападения на страны Европы, разрабатывая стратегию и тактику ведения военных действий против Советского Союза. 15 марта 1938 года на площади Героев в Вене Гитлер объявил о присоединении Австрии к Германии, нарушив запрет, который был наложен на их объединение Версальским мирным договором, подписанным в 1919 году. Далее последовал Мюнхенский сговор и как итог — раздел Чехословакии.

Следующей была Польша, которая интересовала Гитлера и немецких генералов возможностью захвата Данцига, получением значительного «жизненного пространства» и вожделенным приближением германской армии к границам СССР. Было и еще одно «экономическое» обстоятельство: взлетая с аэродромов на территории Польши, немецкая авиация существенно сокращала полетное время к целям на советской территории (не следует забывать, что своих запасов нефти немцы не имели).

Эта необычная история — из числа наидольше сохраняемых тайн Второй мировой войны. Может быть, потому, что из многих участвовавших в ней людей только некоторые были в нее полностью посвящены. Трое исследователей взяли на себя задачу рассказать об этом деле. Они стали собирать разрозненные фрагменты и складывать их в единую картинку, как пазл. Сидни Перкинз, служивший ранее в Канадском банке, впервые обнародовал информацию, касающуюся его участия в этом деле. Писатель А. Стамп привел в соответствие информацию Сидни Перкинза со сведениями других людей, а Лиленд Стоу, зарубежный корреспондент и лауреат Пулитцеровской премии, прожил несколько недель в Канаде и Англии, чтобы разведать там недостающие секретные подробности.

Итак, 2 июля 1940 года, спустя семнадцать дней после того, как немецкие войска оккупировали Париж, в 17.00 на станцию Бонавентура в Монреале прибыл поезд специального назначения. Его встречали Дэвид Мансур, исполняющий обязанности управляющего Канадским банком, и Сидни Перкинз из отдела валютного контроля. Оба они знали, что вместе с поездом прибыл секретный груз под кодовым названием «рыба». Но только Мансуру было известно, что они будут принимать участие в крупнейшей финансовой операции, которую когда-либо проворачивали государства в мирное или военное время.

Едва состав остановился, как и из вагонов на перрон ступила вооруженная охрана. Мансура и Перкинза сразу провели в один из вагонов к невысокому человеку в очках — это был Александер Крейг из Английского банка. Его сопровождали три помощника. Крейг сказал:

— Мы привезли большой груз «рыбы». «Рыба» — это ликвидные активы Великобритании. Мы опустошили наши хранилища на случай вторжения. Скоро приедет и остальное.

Перкинз пытался сообразить, что подразумевается под «ликвидными активами» и «остальным». Вероятно, это означало, что Канадский банк намеревался принять все принадлежавшие Великобритании средства, которые могли быть переведены в доллары.