Впервые оказавшись в Тургайских степях летом 1983 года, я поразился их необъятности — равнина от горизонта до горизонта. За целый день езды на автомобиле не встречалось ни одного человека, зато — тысячные стада сайгаков и до десятка волков.

Как-то в ветреный жаркий день июля пошел я фотографировать сайгаков. Мелковсхолмленная равнина растительностью не богата: редкие островки тамариксовых кустарников, пожухлая уже в это время трава. Осматривая один из раскидистых кустов, отметил, что сквозь него проходит довольно торная тропа. Такие же тропы пересекали и следующие кусты. Я задумался и стал более заинтересованно их обследовать. Возле одной заросли нашел кости сайгаков и волчий помет. А когда осмотрел стволы тамарикса, низко нависающие над тропой, то увидел и разгадку: на их коре были остатки волчьей шерсти. Все ясно. Подбираясь к пасущимся антилопам от куста к кусту, волки, по-видимому, не раз использовали их в качестве укрытия...

Увидев, наконец, небольшое стадо, я тоже решил уподобиться серым разбойникам и, где пригибаясь, где на четвереньках, от куста к кусту добрался до последнего — впереди на открытом пространстве паслось несколько сайгаков. Я расстелил на выходе тропы из гущи куртку и залег в редкой тени тамариксовых ветвей с их игольчатыми листочками.

Сайгаки не торопились и, похоже, не очень-то старались приблизиться к тамариксовым островкам — наоборот, держались от них подальше. Я приуныл. Но вот несколько антилоп повернули в мою сторону и стали медленно приближаться. Я чуть задвинулся в глубь куста, достал фотоаппарат и стал менять оптику, то и дело поглядывая в сторону будущих «трофеев».