Ее муж и два любовника, похоже, действуют сообща. Трое против одной — силы неравные. Она проигрывает на каждом шагу. Выбравшись из одной ловушки, тут же попадает в другую и сходит с ума от страха… Непонятно, что вообще может связывать этих троих мужчин. Ведь еще вчера они были врагами, соперниками, конкурентами. Еще вчера им была нужна только она и ее любовь, а сегодня они хотят ее уничтожить. Зачем?
Ритм — одна женщина в сезон. Он точно знал, что сбиваться с ритма не следует, чтобы не впадать в летаргию и излишне не напрягать сердце. Умеренный тонус — вот что нужно для здоровья и для остроты ощущений.
Сезонные циклы заложены в нас природой — она меняется, и мы вслед за ней. Мы меняем одежду, цвет лица, привычки. Летом — одна жизнь, зимой — совсем другая, так что вполне логично, что и женщины разные. Зимой — согревающие, подвижные, деятельные. Весной — настойчивые, романтические, взволнованные. Летом — веселые, загорелые, легкие и доступные. Осенью — тихие, нежные, уютные. Женщины-пейзажи.
Вслух в мужской компании он формулировал это проще: «Летом нужна женщина, с которой не стыдно показаться на пляже, а зимой предпочтительнее румяные и крепкие — для лыжных прогулок».
— А вдруг лето дождливое? — смеялся шеф. — Или зима слякотная? Как ты тогда выходишь из положения?
— Срочно вношу необходимые коррективы, — пояснял он. — Принципами поступаться нельзя, а вступать в конфликт с природой — тем более.
Глава 1
ЛАРИСА
Лариса проснулась и, прежде чем открыть глаза, осторожно понюхала воздух. Эта дурацкая привычка принюхиваться после сна появилась у нее тогда, когда, как говорила подружка Верка, началось ее стремительно падение. И когда она из приличной, очень приличной, слишком приличной или, по определению той же Верки, «порядочной» женщины стала законченной шлюхой. То есть нет — законченной она стала гораздо позже, но тогда, несколько месяцев назад, был сделан широкий и решительный шаг в этом направлении.
От мужчины, лежащего рядом с ней, слабо пахло вчерашним одеколоном и утренней заспанностью. Спокойный, надежный мужской запах без всяких выкрутасов и искусственных примесей.
«Муж, — Лариса повернулась на другой бок и приоткрыла глаза. — Муж».
Слово «муж» всегда означало для нее устойчивость мира и твердость земной коры. Она, конечно, знала, что постоянно что-то где-то ломается и гибнет, проваливается и исчезает, но пребывала в счастливом ощущении, что это все от неустроенности и одиночества. Бедные горы, разнесенные в куски землетрясением, потому попали в такую ситуацию, что им не на кого было опереться. А ей, Ларисе, слава богу, было. Еще как было! Так куда же ее, дуру, понесло?
Известно куда — вразнос. Опять же Веркино определение. А разнос, при всей своей сексуальной привлекательности, не оставляет никаких надежд на стабильность и надежность. И действительно, стоило Крысю протиснуться в ее жизнь, как мир пошатнулся и предательски треснул где-то в районе фундамента. Крысь — разрушитель и ниспровергатель, и при его появлении везде должен включаться сигнал опасности, загораться красный свет, врубаться пожарная сигнализация. И запах у него тревожащий и горький.
