В то ясное октябрьское утро казалось, ничто не сможет испортить мне настроения, даже неизбежность приближающейся зимы. Осень выдалась такой теплой и солнечной, что невольно думалось, будто зима вообще не наступит. Понимая разумом, что такое все же вряд ли возможно, я упорно старалась выжать из этого чудесного сезона максимум прелестей. В лес на шашлыки и просто погулять — подышать свежим воздухом — я уже наездилась вдоволь, с разными компаниями. Меня даже угораздило искупаться в Волге в начале октября, причем не просто окунулась и тут же вылезла с синими губами и лязгающими зубами, а с удовольствием проплыла метров сто и обратно. Конечно, в моей детективной практике случалось лезть в воду и в гораздо более холодное время, но то была обусловленная спецификой работы необходимость, а в этом году — именно удовольствие от купания. И поэтому я продолжала строить планы на осень примерно такие же, какие я строю летом.

А вот чего мне совершенно не хотелось в этот период, так это работать. Не хотелось тратить такие чудные дни на отлавливание-отслеживание очередного злодея. Кстати сказать, меня никто и не беспокоил вот уже три с половиной недели, но я и не переживала. Работы в течение года у меня обычно навалом, так что подобные «окна» выдаются нечасто. Так что навыки свои растерять мне не грозит, равно как и остаться без средств к существованию: я вообще могла бы уже выйти, что называется, в отставку и безбедно жить всю оставшуюся жизнь на свои сбережения. Но это в случае, если бы мной в расследованиях двигало лишь желание обогащения. А мною движет в первую очередь интерес к своему занятию, иначе я просто не стала бы менять пусть не очень высокооплачиваемую, зато стабильную работу в Тарасовской прокуратуре на весьма сомнительную и рискованную профессию частного детектива. Но я сделала свой выбор уже давно, и, как показало время, это был правильный выбор.

И если я когда жалела о нем, то лишь на короткое время, просто от досады, что не дали еще немного отдохнуть. Но каждый раз, соглашаясь на новое дело, я очень скоро начинала испытывать азарт и рьяно бралась за работу. Выполнив ее по полной программе, удовлетворив просьбу клиента и утешив собственное самолюбие, я снова на какое-то время погружалась в отдых. Часто он выдавался весьма кратковременным, бывали случаи, когда к новому делу приходилось приступать, едва завершив предыдущее, буквально в тот же день. И откуда только силы брались? А тут уже почти месяц — и тишина… Тишина и покой. И я рада.

Не зря я начала с этого предисловия: чувствовала же, что радоваться и отдыхать мне осталось недолго. Я даже не стала обращаться к своим излюбленным помощникам — двенадцатигранным костям, умеющим предсказывать будущее. Чтобы не раcстраиваться. Увы, это был просто самообман: очередное дело не заставило себя ждать.

Как раз в то самое октябрьское утро и раздался звонок в дверь. Причем меня удивило, что именно в мою дверь, а не в домофон. В первый момент я подумала, что это кто-то из соседей, но, посмотрев в «глазок», увидела совершенно незнакомую женщину. Поинтересовавшись, естественно, кто она и по какому поводу, я услышала низкий глуховатый голос:

Коттедж Вавиловых на Молочке выгодно отличался от многих других. В нем не было помпезности, но он обращал на себя внимание своей необычной архитектурой. Здание матово-белого цвета снаружи было округлой, словно обтекаемой формы. Я очень слабо разбираюсь в архитектуре, можно сказать, вообще не разбираюсь, но тот, кто спроектировал этот коттедж, явно обладал отличным художественным вкусом. Дом, несмотря на всю оригинальность, не выглядел кричаще.

Поймав мой восхищенный взгляд, Кассандра сказала:

— Аркадий рассказывал, что видел подобное в Мексике. Ему запомнилось, и потом он объяснил архитектору, как строить. Больше вы ни у кого такого не увидите.

В ее голосе прозвучали нотки гордости.

— Я сейчас открою ворота, и вы загоните машину, — продолжила Кассандра-Екатерина, когда я вдоволь налюбовалась домом снаружи, и добавила: — Внутри тоже есть на что посмотреть.