Джина Сандей проснулась на чистых белых простынях в хлопчатобумажной сорочке и с дикой головной болью. С ее уст не слетело обычного в таких случаях вопроса «где я?», потому что ответ был очевиден — в больничной палате.

Она пошевелила руками и ногами, проверяя, все ли в порядке, и поморщилась от боли, возникшей сразу в нескольких местах.

Кажется, переломов нет, хотя синяки мне наверняка обеспечены, подумала Джина.

Пальцы нащупали кнопку вызова медсестры, но она не спешила ею воспользоваться. Сначала нужно вспомнить события прошлой ночи. Последнее, что запечатлело сознание Джины, это падение кубарем с лестницы, а затем удар головой обо что-то твердое — ступеньку или стену. Причиной несчастья стала спешка, а также натертый до блеска паркет.

Джине не сразу удалось вспомнить, почему она так торопилась. Что-то, связанное с телефоном? Она намеревалась снять трубку? Или… Нет, похоже, что-то другое…

Следующий навестивший Джину врач оказался гораздо симпатичнее всех остальных посетителей. Это и был прибывший наконец в клинику доктор Уокер.

Джина все время была настороже, опасаясь, что он захочет проверить состояние ее психики. Однако врач ограничился только физическим осмотром. Он ощупал шишку на голове Джины, посветил специальным фонариком в глаза, проверил рефлексы и сообщил, что рентген ноги показал лишь небольшое растяжение сухожилий.

Джина втайне ликовала, представляя, какая физиономия будет у мистера Лэнга, когда во время следующего визита он обнаружит палату опустевшей.

Алекс Лэнг почувствовал себя разочарованным, когда Том Уокер сказал ему:

— Прости, дружище, но мы не можем задерживать у нас твою знакомую.