Анатоль попытался закрыть глаза, но ему это не удалось. Не удалось ему и заплакать от собственного бессилия.

Зрелище стало настоящей пыткой; он мечтал погрузиться в темноту.

Ему не хотелось умирать, хотя смерть принесла бы избавление и желанный покой. Он хотел лишь отдохнуть от боли, от невыносимого ужаса, от войны, от бесконечного противостояния слабому, истерзанному миру — и не мог закрыть глаза, несмотря на все усилия, не говоря уже о том, чтобы поднять руку или пошевелить сломанной ногой. Он полностью утратил контроль над собственным телом.

Золотой Век находился в своей финальной фазе вялого умирания, когда Махалалел решил взять на себя задачу обучения любимых сыновей так же, как и обычных людей, по образу и подобию коих они были созданы. С этой целью он привел их на вершину холма, откуда они могли наблюдать небольшое побоище, в котором компания людей, собранных с ферм и деревень, пыталась, хотя и безуспешно, остановить жестокое наступление на их землю племени кочевников-мародеров.

В конце небольшого побоища человек тридцать пять-сорок лежали мертвыми, рядом с ними — дюжина лошадей. Почти всех вначале пронзили копья или стрелы, но многие из защитников беспомощно лежали и истекали кровью, пока битва шла своим ходом, ожидая, пока противники соберутся прикончить их ударом сабли.

— Вот начало войны, которая протянется долго, хотя, в сущности, в ней уже определились победители и побежденные, — объяснял Махалалел. — Поражение в этой битве тех, кому принадлежит земля, оставляет всю долину на милость завоевателей, которые вполне насладятся победой, присвоив то, что осталось от побежденных. Те, кто остался в живых, будут убиты, их жены — захвачены в плен, изнасилованы и тоже убиты — либо обращены в рабство.