Полосатый кот с бандитскими глазами прыгнул с пола на стол. А оттуда на шкаф и уж затем мягко спружинил прямиком на грудь спящего мужчины. Таким способом он будил своего хозяина, когда хотел есть. При этом наглое животное ещё и выпустило когти.

– Казню лютой смертью, – пробормотал Гай Второв, пытаясь согнать кота и досмотреть увлекательный сон. Но мяукающий разбойник вцепился в одеяло крепко, намертво. К тому же зазвонил телефон, а это не предвещало ничего хорошего. Так оно и оказалось.

– В антикварный магазин завезены венецианские зеркала, – услышал Второв противный механический голос. Это была условная фраза, за которой последовало: – Полярнику назначено на шестнадцать тридцать в гнезде номер три.

– Какого дьявола! – заорал Гай, окончательно проснувшись. – Мне положена по крайней мере неделя отпуска! Я только что вернулся из командировки.

Кавказцев, занимавших одну каюту на троих, звали Аяз, Салман и Шавкут. Старшим у них был Шавкут, с мясистым носом и изъеденным оспинами лицом. Остальные относились к нему с почтением и повиновались беспрекословно. Едва оказавшись на борту парохода, они отправились в бар, затем завалились спать и в течение следующего дня из каюты не выходили. А если и выбирались, то ненадолго, причем кто-то один постоянно оставался в каюте. Тяжелые походные рюкзаки были заперты в шкаф. Питались они также в каюте, игнорируя столовую. Один из рюкзаков был наполнен пищей – сырокопченой колбасой, сыром, хлебом, консервами, зеленью. Во втором хранились носильные вещи, белье, дорожные принадлежности, камуфляжная форма. В третьем лежал самый главный груз – автоматы "узи", пистолеты, гранаты, обоймы с патронами.

Отправив Аяза за напитками, Шавкут выложил на кровать оружие, любовно огладил каждый ствол. Салман, подражая ему, даже прикоснулся губами к автоматному рожку и молитвенно воздел к небу руки.

– Аллах акбар… Смерть гяурам, – пробормотал он и засмеялся, кривя и так перекошенный рот.

– Рано радуешься, – остановил его Шавкут. – Еще ничего не сделано.