Мартин Брок — негодяй. Ему это известно, так же как и его любовнице, скандалистке Луизе. Прожигающий жизнь англичанин, он занимается сбытом кокаина на Коста-дель-Соль. Воли Мартина хватает только на то, чтобы мечтать о колоссальной сделке, которая радикально изменит его бесполезное существование. Мечта его сбывается, но пять килограммов кокаина стоят слишком дорого. Брок сполна заплатит за них смертельным ужасом, узнает, что такое самое страшное предательство и гибель близких…
1
Луиза лихорадочно искала. Она металась среди облупленных стен кухни, как потускневший шарик для игры в пинг-понг, открывала крышки коробок, сметала с полок одежду, обшаривала любую поверхность в поисках каким-то удивительным образом исчезнувшей упаковки, забытой дозы наркоты, никогда и не существовавшей в действительности. Она костерила испанцев по-немецки, немцев — по-испански и кого-то еще — всем понятным односложным ругательством. Она не доверяла этому месту, не доверяла мне, не верила, что среди наших потрепанных обносков не притаилась хотя бы маленькая упаковка, припрятанная на черный день.
— Мерзавцы! — цедила Луиза сквозь зубы по-испански. — Сволочи! — Она трясла волосами, заколотыми на затылке в виде «конского хвоста», яростно обыскивая карманы моих неопрятных брюк. — Дерьмо! — ругалась она по-немецки, швыряя в потрескавшуюся стену поношенные джинсы с биркой «Вранглер», словно вымещая на мне свое отчаяние.
Я старался не замечать ее, уткнулся в последний июньский номер журнала Marie Claire, но понял, когда она наконец принялась мерить шагами комнату, что теперь мне лучше бы находиться где-нибудь рядом с заведением Дитера.
— Ты уверен, что больше ничего нет? — Луиза откинула челку со смуглого лица, обратила на меня жуткий блуждающий взгляд.
Если бы я немного подвинулся, то дал бы ей возможность заметить боль и обреченность в моих налитых кровью глазах, но я не сделал этого, поэтому ей пришлось ждать. Пока для нее это не смертельно. Пока еще нет. Что касается меня, я всегда мог добыть дозу или две у Тео. Луиза же нелегко сходилась с людьми и должна была получить основательную встряску, чтобы найти хмыря, готового поделиться с ней запасом наркоты.
2
Я отступил, и Луиза пронеслась мимо, как снаряд из ракетной установки, приготовившись выразить справедливый, с ее точки зрения, гнев по отношению к Гельмуту и Микки. Я же не желал участвовать в скандале. Мое внимание было обращено на усмехающегося загорелого человека, прислонившегося к осыпающейся стене в начале переулка. Мне казалось более чем вероятным, что я обознался и принял байкера в дорожной пыли за одного знакомого, но, как только он поднял руку в небрежном приветствии, вполне понятном для парня, с которым вы два-три раза в неделю расписывали пульку, я понял: игра складывается не в мою пользу.
— T'as la pêche, mec?
[2]
— спросил он, присаживаясь на корточки под заходящим солнцем.
— Черт возьми, — воскликнул я, — Иван!
Я изобразил на своем лице нечто похожее на приятное удивление и широкой поступью двинулся к нему, переживая сомнения и неприятные предчувствия. Я уехал далеко-далеко, в давние-давние времена, и с тех пор приобрел уверенность в том, что избежал именно таких неожиданных визитов. Однако это не сработало. Я взял его руку и стиснул крепким, искренним рукопожатием, затем повернулся, чтобы представить его своим приятелям, но те уже ушли ко мне домой, исследовать мою покупку. Мне не хотелось, чтобы Иван наблюдал такую приватную, не предназначенную для всеобщего обозрения сцену, но я не собирался и приглашать его в бар Дитера, угощать пивом, в то время как мои приятели рассядутся дома на моей кушетке и засунут свои носы в мой бизнес.
— Так, — улыбнулся я, — пойдем-ка ко мне домой.
