Любая война аморальна и жестока, но гражданская — особенно. Суть ее — трагедия братоубийства, калечащая душу народа и его историческую судьбу. Гражданская война в России не была просто вооруженным столкновением враждующих армий. В первую очередь она явилась столкновением политических взглядов, различных нравственных позиций и духовных устремлений. Гражданская война велась отнюдь не на четырех фронтах, а на одном — том, что проходил через души людей, их мировоззрение и мироощущение. И естественно, победившая сторона сделала все, чтобы превратить свою совесть, свое мировоззрение — в народную совесть, в народное мировоззрение, народное мировосприятие. Это вызвало перекос исторической памяти нашего народа не только в тех вопросах, которые были связаны со стороной проигравшей — белыми, но и со стороной победившей — красными. В этом отношении наша Гражданская война — поистине «легендарная». Не менее «легендарны» и исторические труды, посвященные этой войне. Действительно, Гражданская война в России настолько обросла легендами и мифами, столько вымыслов наполняет ее историю, что здесь хватит работы по восстановлению исторической правды еще не одному поколению историков.

Помимо «легендарности», история Гражданской войны отличается еще и крайней политизацией, и при изучении подавляющего большинства научных трудов бывших советских историков создается впечатление, что война эта вовсе еще не завершилась, а с неослабевающей силой продолжается и по сей день…

В наши дни, когда все большее значение приобретает призыв к национальному и гражданскому примирению, необходимо осознание обществом всей глубины трагедии Гражданской войны. Большая ответственность здесь ложится на историков, писателей, журналистов, художников, кинематографистов и многих других, чьим человеческим и профессиональным долгом является донесение до широкого читателя или зрителя всей правды об этой общероссийской драме.

Значительную роль в этом деле играет публикация воспоминаний, записок и дневников непосредственных участников Гражданской войны, позволяющих полнее, ярче, достовернее представить себе весь колорит той эпохи, а главное — людей, их психологию, культуру, образ мыслей, все те положительные и отрицательные начала, из которых складывается человеческая личность.

«Записки белого партизана» генерала А.Г. Шкуро, несмотря на их безусловный субъективизм, присущий любым воспоминаниям, в значительной степени будут способствовать восстановлению во многом противоречивой картины Гражданской войны 1917–1920 гг. на юге России.

Я родился в городе Екатеринодаре 7 февраля 1886 г. Мой отец, Григорий Федорович, происходил из зажиточных кубанских казаков станицы Пашковской (под Екатеринодаром). Он учился в Ставропольском коммерческом училище. Отец мой принимал участие, в качестве простого казака, в войне 1877–1878 гг.

[1]

; затем, уже в качестве офицера, в Ахал-Текинской экспедиции 1881 г.

[2]

и в многочисленных экспедициях в горы против немирных горцев

[3]

. Он был сильно искалечен; впоследствии дослужился до чина полковника и в этом чине вышел в отставку.

В то время, когда я появился на свет, он был подъесаулом и служил в 1-м Екатеринодарском казачьем полку

[4]

. Мать моя, Анастасия Андреевна, также уроженка Кубанской области, была дочерью священника. Мое раннее детство протекло в станице Пашковской, где я проводил время в оживленных играх и ожесточенных сражениях с одностаничниками-казачатами, доставляя немало огорчений своей матери, не успевавшей чинить мою вечно изорванную одежду. Когда мне минуло 8 лет, меня отдали в станичную школу, а затем) когда я усвоил начала грамоты, отвезли в Екатеринодар, в подготовительный класс Александровского реального училища.

Мне было 10 лет, когда меня с другими казачатами отправили в Москву, в 3-й Московский кадетский корпус, куда я поступил казеннокоштным воспитанником, то есть жил безвыходно в корпусе, на полном казенном иждивении. Кадетские годы были счастливой порой моей жизни; науки мне давались легко, со своими однокашниками жил я дружно, проказы наши были разнообразны и веселы, — вообще жилось хорошо и годы летели быстро. Уже будучи в последних классах, я сдружился со своим одноклассником, сыном капитана Петровского, смотрителя зданий корпуса, и стал по праздникам ходить в отпуск в их семью. Учился я или очень хорошо, или весьма плохо — середины не было; все зависело от того, чем в данное время была занята моя голова. Я обладал чрезвычайной живостью воображения, и, если увлекался какой-нибудь идеей или интересной книжкой, учение шло к черту. Свои досуги мы проводили в саду корпуса, куда приходили барышни, большей частью дочери наших воспитателей и педагогов, за которыми мы усиленно ухаживали.

Нашим воспитателем был, внушавший нам глубокое уважение, суровый по внешности, но гуманный и добрый подполковник Стравинский. Он был олицетворением чувства долга и всеми силами старался передать нам это свое качество. Директором корпуса был в то время генерал Ферсман, которого мы очень не любили, так же, как и ротного командира 1-й роты, полковника Королькова.